Козырь. Создатель миров

Свод белой арки все еще источал свет. Юкон в отчаянии укусил кузнеца за руку, глядя на то, как два призрака – черный и белый – неподвижно лежат плечом к плечу, а огонь подбирается к ним со всех сторон, как волчья стая, сужая круги.

Тулар зашипел то ли от боли, то ли в негодовании, но лишь крепче прижал к себе мальчишку.

Тьма внутри арки внезапно схватила его за саднящее горло, и Юкон с тихим всхлипом провалился в ее объятия.

Глава седьмая. Император

Он падал. Голова его стала огромным раскаленным булыжником и тянула вниз, ни одна мысль не могла удержаться в ней без боли. Непрозрачная тьма залепила глаза липкими черными комьями, и казалось, полет будет длиться вечно.

Поэтому к столкновению с реальностью он оказался совершенно не готов.

С минуту ничего не происходило: в тишине и мраке Юкон лежал посреди просторного холодного помещения. Потом почувствовал первое дыхание жизни – из щели в стене сквозило холодным ветром. Рыжий луч солнца пробивался сквозь трещину в крыше.

Рядом кто-то пошевелился и застонал.

– Какого дьявола-то, а? – голос Тулара заполонил собой все пространство. – Эй, братец, слышишь меня? Ты живой?

Мозолистые руки схватили Юкона за плечи и так встряхнули, что тот инстинктивно попытался оттолкнуть кузнеца. В голове еще тикало и стучало, но уже не так громко. Боль, как сытый зверь, укладывалась в правом виске, урча от удовольствия.

– Порядок, – прокряхтел Юкон и сел.

Тьма стала прозрачной. Он различил всклокоченные космы Тулара, блеск черных глаз и перекошенный набок рот. И только тогда взглянул на арку, из которой они вдвоем вывалились.

Когда-то белый свод обуглился, тьма за ним застыла в немой неподвижности. И Юкон не сомневался – обратного пути больше нет. Как и самого мира.

С минуту он обдумывал случившееся. А затем, сам не зная зачем, бросился на Тулара с кулаками.

– Как ты мог?! – Он чувствовал, что теряет контроль над собой, но не мог уже остановиться. – Ты нас бросил!

– Да ты чего, братец! – кузнец с легкостью перехватил его руки и отвел подальше от своего лица. – Тихо, тихо, не буянь. И это, не вини меня. Фос так велел: если дело совсем паршиво обернется, разыскать адепта и прикончить мир этот проклятый. Ну а я ему верю – он-то поумнее меня будет, ему видней.

– Он… велел? – У Юкона даже голос сел.

– Ну да. Сказал, значит, что я дело могу хорошее сделать. Объяснил, как адепта вычислить, головастый, зараза. А еще велел тебя всеми правдами и неправдами защищать. Не больно-то хорошо у меня вышло, конечно. С другой стороны – ты ж здесь, значит, я не совсем уж оплошал, да?

Он смотрел с надеждой и тенью вины в наивных глазах.

«Все, – подумал Юкон. – Хватит. Я больше не могу».

Тулар, кажется, понял, какой эффект произвел своим признанием. Стальной захват на запястьях Юкона ослаб, а потом кузнец как-то неловко потрепал его по волосам, мол, соберись, братец. Не время сейчас нюни распускать.

– Он ведь не умер, да? – прямо спросил Юкон.

– Ну как тебе сказать… – Тулар замялся. – Не больно-то на это надейся. С другой стороны – к мертвым садам ему не привыкать. Авось обыграет Соро снова и вернется.

Но Юкон не надеялся – он помнил, как старуха сказала, что больше не выпустит воина из своих садов. И сердце у него заныло.

В темноте сориентироваться было непросто, но ощупью они вскоре нашли единственную дверь среди десятка почерневших безжизненных арок. «Здесь когда-то были переходы, – думал Юкон, двигаясь от одной арки к другой. – А теперь этих миров нет. Что с ними случилось? И как отсюда выбраться?»

Нащупав ручку, Тулар надавил на нее, потом поднажал – она скрипнула, хрустнула, но осталась непреклонна. Тогда кузнец, ни минуты не сомневаясь, врезался в дверь плечом и с треском выломал ее наружу.

Из проема хлынул неяркий свет предзакатного солнца. Юкон зажмурился и заслонил глаза ладонью. В виске снова полыхнуло. На мгновение мир померк, и Юкон снова увидел пустыню и небо, объятое огнем.

– Ну, идем? Или хочешь остаться? – спросил Тулар, уже стоя на улице. – Зря. Тут ничего так.

Юкон выбрался на залитую уходящим солнцем зеленую лужайку и подождал, пока глаза привыкнут к свету. И сквозь резь в глазах впервые увидел Луксмир во всем его неподражаемом величии.

Они с Туларом оказались на возвышенности, неподалеку от крепостных стен белого камня, которые так сверкали багряными закатными всполохами, что ослепили бы и кого-то, более привычного к яркому свету. Округлые, с узкими бойницами и зубчатым краем, они казались совершенно неприступными. Правее Юкон различил знакомый блеск – бирюзовые воды подступали к городу с запада и разбивались о белую кладку.

Стены замыкали в кольцо часть полуострова, на котором теснились домики с черепичными крышами. В центре города на холме Юкон различил каменную громаду алого цвета с четырьмя башнями, увенчанными флагами, и посудил, что именно туда им с Туларом нужно попасть.