Козырь. Создатель миров

Толпа ликовала, приветствуя путников. Юкон подумал, что в какой-то мере завидует им – живут себе, ни о чем не думают, тихо, спокойно. Тенебрис от них далек так же, как Интермирье, многие, наверное, и не знают, что происходит на той стороне. А он знает, он был там, он видел возрожденные миры, видел мертвого пса, готового разорвать любого, кто приблизится к Шанне, видел, как девчонку, не побоявшуюся вступиться за Козыря, тащил на руках мертвец…

Жизнь в Луксмире казалась ему прекрасной. И совершенно его не касалась.

Над головой раздались грубые голоса. Юкон вовремя успел сгруппироваться – бочку покатили к трапу. Он уперся руками и ногами в стенки так, чтобы не перекатываться куском мяса и не греметь костями.

Грузчики, похоже, не заметили подмены. Они обсуждали, как сын одного из них вчера упал с дерева и сломал ногу.

От постоянного вращения, нехватки воздуха и удушливого рыбного запаха Юкона замутило. Он напрягся, вспомнил, каково было выбирать живую рыбу из горы мертвой, ползая по причалу на брюхе, как смердел Червь еще несколько месяцев после возвращения к жизни. Полегчало, но незначительно.

Наконец вращение закончилось – бочку спустили в трюм и поставили в угол. Высокие голоса встречающих уже смолкли, их сменил раскатистый смех матросов, заносивших сундуки с одеждой. Убедившись, что трюм заполнили под завязку, Юкон приоткрыл крышку и еще долго просто наслаждался потоком прохладного воздуха, от которого, казалось, расправляется сдавленная грудь.

«Ну что ж, – сказал он самому себе. – Вот мы и на корабле. Что дальше?»

Он выбрался из бочки и осмотрелся. В густом полумраке можно было различить лишь контуры предметов и узкий светящийся прямоугольник в потолке, куда уходил деревянный помост для погрузки. Юкон постоял недолго в нерешительности, но быстро понял, что рыбная вонь, снова шлейфом сопровождавшая его, привлечет внимание.

В одном из сундуков он отыскал чистые рубашки, штаны из мешковины и даже сапоги. Хорошо бы еще где-нибудь раздобыть воды для умывания, но с этим можно и повременить. Запихнув свои вещи в щель между двумя бочками, Юкон стал медленно подниматься, вздрагивая от каждого шороха.

Но никто ему не встретился. Судя по шуму, все толпились на верхней палубе. Юкон попытался прикинуть, где здесь могут быть жилые отсеки, и пошел направо по узкому коридору. Потом взобрался по скрипучей лестнице и обнаружил ряд дверей, впритык друг другу.

Вот и каюты.

Сердце у него колотилось, ноги дрожали, и пришлось прислониться к ближайшей двери, пережидая накатившую слабость.

Его пропажу, конечно, очень скоро обнаружат. Что сделает отец? У Юкона сильнее сдавило грудь. Он плохо поступил с Фосом, это следует понять и признать прямо сейчас. Отец рисковал ради него жизнью, притом дважды, все, лишь бы защитить от Шанны, но Юкон выбрал иной путь. Хуже всего, что они не простились.

Его вдруг страшно затрясло и внутри похолодело. Что он делает? На что рассчитывает? Войти в Тенебрис под черными парусами, сойти на берег, как какой-то ретримор, упросить стражу пустить его в замок, дальше… Паршивый план, как ни взгляни. Но почему он был так уверен, сидя на берегу, когда за спиной его стучало сердце Луксмира и никто не гнал его? Почему он ни секунды не колебался, увидев «Принц Интермирья»?

«Потому что Инка – единственная, кто не заслужил случившегося», – ответил он себе.

– Отплываем! – громыхнуло сверху, и следом раздался протяжный гудок. – Отплываем!

Пол под ногами покачнулся, а Юкон встряхнул головой. Поздно. Он уже здесь, ему уже не вернуться. От этой мысли стало совсем тошно. Нет! Пока корабль в водах Луксмира, он может спрыгнуть за борт, добраться до берега вплавь. Юкон никогда не думал, что ему будет так страшно безо всякой прямой угрозы – только лишь от того, что он совершает выбор, в котором не уверен.

Нужно было остаться, подумать! Быть осмотрительным, как просил отец. А теперь он один на огромном корабле и чем дольше ждет, тем больше шансов застрять здесь надолго.

Юкон заставил себя двинуться с места к лестнице, ведущей наверх. Он передумал, он не готов, он переоценил себя. На берегу план казался таким хорошим, почти идеальным: он сядет на корабль, доберется до Тенебриса и пробудит мир, о котором его так просят, в обмен на свободу Инки. Но чем он может угрожать Шанне? И кто пообещает, что, едва он выполнит условия, мертвая псина не бросится на Инку и не перегрызет ей горло?

– Эй, парень, – раздался голос у него за спиной. – Ты кто такой? Почему не помню тебя?

На него надвигался огромный широкоплечий матрос, до того заросший бородой, что она закрывала всю его оголенную грудь.

– Ты что, шутить удумал? – матрос приближался, густые брови слились на переносице. – Дома не сидится, а?

«Последний шанс вернуться, – подумал Юкон обреченно. – Скажу ему, что сбежал, и меня высадят. Все будет просто – завтрак, Академия, обед, отец, ужин, зал фехтования или библиотека, теплая уютная кровать. До тех пор, пока Шанна не найдет новый способ добраться до меня».

Юкон решительно посмотрел матросу в глаза.