Козырная пешка

– Была, – кивнул Глова. – Не устраивал он меня больше как партнер. Не хотелось мне с ним делиться. Раньше мы бизнес вместе начинали, а потом все, что надо, Вова мне дал, с кем надо познакомил. И стал мне ненужным. А платить ему по десять процентов от сделки было как-то накладно. Он ведь уже ничего почти не делал, ничего не решал. Вот я и подумал, что надо бы от Вовы избавиться. Кабы он сам не помер, месяца через два он бы, разумеется, совсем случайно, в столб врезался. Возможно, вместе с красавицей женой.

Я помолчала. Только внутри все затряслось. Я осознала, что из этого дома живой уже не выйду. И мне стало как-то холодно и жутко.

– Но, как видишь, мне он ничего не сказал. И потом, я уверена, что если бы он хотел уехать вместе со мной, то не стал бы так заморачиваться. Это слишком сложно.

– Вот это мне и непонятно, – согласился Глова. – Денег нет, ни моих пяти миллионов, ни того, что он по закладным получил. Про паспорта тоже толком ничего не известно: сделал он их или нет… С тобой вообще какая-то чехарда, зачем то тебя назначает опекуншей бывшей тещи, которая, по словам родни, ведьма еще та. У тещи в кармане вошь на аркане, ни счетов, ни недвижимости – ни-че-го! Какой в этом смысл?

– Может быть, смысла вообще нет? – предположила я.

– Не верю. Володенька мужик башковитый был. И ребята Захарова за тобой продолжают ходить. Почему?

– Так ты у них и спроси, – посоветовала я.

– А чего спрашивать? Он тебе не верит. Ты ловко пудришь мозги и ему и мне. Но со мной этот номер не пройдет.

– Бить будешь?

– Ну, – с сомнением протянул Глова, – бить, может, и не буду. Хотя не исключено. Ребяткам вот отдам, а, может, и сам позабавлюсь. Мне, знаешь, всегда тебя поиметь хотелось. Ты, может быть, и правда ничего не знаешь, но нам скажешь все.

– Так это ты ко мне своего бойца присылал? – осведомилась я.

– Какого бойца?

– Который на меня в квартире напал.

Глова покачал головой.

– Вот видишь, – сказал он, – конструктивный диалог уже начинается. Нет, Алиса, не я. Похоже, мои денежки еще кого-то интересуют. И что боец?

– А ничего, – криво ухмыльнулась я. – Ты как относишься к народному творчеству?

– То есть?

– Ну, к фольклору. Например, к песне «Отряд не заметил потери бойца»?

Глова присвистнул.

– О, как! Я вами, Алиса Геннадьевна, начинаю восхищаться. Больше ничего рассказать не хочешь?

Я отрицательно покачала головой.

– Жаль, – огорченно выдохнул Глова и кивнул подобравшимся верзилам. – Ребята, объясните Алисе Геннадьевне, что я люблю откровенных девушек. Думаю, что после пары палок, она как соловей запоет.

Они двинулись на меня недружным строем. Страх, который переполнял меня, перерос в смешанное с ужасом безрассудство.

– Пошел ты, – хмыкнула я.

– Чего? – поднял брови Глова.

– Что слышал. Пошел ты знаешь куда, – выкрикнула я и схватила со стола бутылку. Ударив ею о стол, я выставила оскалившееся острыми краями бутылочное горлышко в сторону громил Гловы. – Я, конечно, со всеми вами не справлюсь, но хоть кого-нибудь оставлю без глаз, а может и с собой заберу!

– Брось «розочку», дура! – угрожающе произнес Гнусная Рожа. – Я ж тебе ее знаешь куда засуну?

– А ты подойди и забери, – истерически рассмеялась я. – Ну, где твоя хваленая смелость? Помнишь, как в сказке? Дед бил-бил, не разбил, баба била-била, не разбила….

– Вот сучара, – с восхищением произнес Витек и двинулся ко мне. Я, не мигая, смотрела ему в глаза. И в этот момент за спиной громил бахнула дверь, и резкий голос громко выкрикнул:

– А ну, руки в гору, палю без предупреждения!

Сергей не сразу видел Алису. Трое громил не самого дружелюбного вида закрывали ее от его взора. Глова сидел чуть поодаль с совершенно ошалевшим видом. Он так перепугался, что даже слегка пригнулся и втянул голову в плечи, как взволнованная черепаха. Трое его молодчиков на приказ поднять руки, отреагировали не сразу. Тяжело вздохнув, Сергей выстрелил в потолок.

Скособоченная люстра, у которой итак оставалось всего два рожка из пяти, прощально тренькнула и свалилась на пол с сухим звоном. Этот стеклянный хруст возымел свое действие. Команда Гловы трусливо дернулась и сделала попытку рассосаться по углам, как вспугнутые тараканы.

– Стоять, – рыкнул Сергей и дернул стволом. Мужчины послушно притормозили. Черный зрачок пистолета немигающее смотрел между ними, но видел каждого. Недружелюбное жерло небольшого вулкана было готово выплюнуть небольшую порцию лавы, но для каждого это могло означать смерть. Поэтому мужчины предпочли не дергаться.

Алиса стояла позади поднявших руки мужиков, растрепанная, с наливающейся предательской краснотой скулой, ощетинившись, как рысь. В ее кулачке блестело рваными краями коричневое горлышко пивной бутылки. Платье было порвано сбоку, а в разрезе сверкала молочной белизной незагорелая нога. Алиса молчала. Глова не произнес ни слова. По телевизору галдел стадион. Наши безнадежно проигрывали.