КПСС у власти

Проблемы реформизма глубоко вошли в психологию и политическое сознание многих членов восьмимиллионной партии, подавляющая часть которой принадлежит к военному и послесталинскому приему и пережила вместе со всем народом тот великий перелом в сознании, который начался во время войны и продолжался все послевоенные годы.

Проблемы революции, поднятые в подпольной и полу-подпольной атмосфере групповщины и кружковщины, получившие реальные перспективы после примера Венгерской революции, не могут не создавать в партии в целом «термидорианских настроений», в широком смысле слова, т. е. как стремление при первой возможности отречься от моральной и политической ответственности, которую несет коммунистическая партия перед всем народом.

Дальнейшее развитие этой проблематики определит внутреннее состояние и соотношение сил внутри самой партии, а это, в свою очередь, покажет, насколько она окажется способной быть инструментом власти над народом, исторический опыт и сознание которого глубоко изменились, особенно после событий Второй мировой войны.

Заключение

В 1957 году исполнилось 40 лет коммунистического властвования в России. В обращении «К народам Советского Союза», Верховный совет по указке ЦК объявил, что «Октябрьская революция сделала владыкой страны труд, а человека труда — хозяином родной страны, творцом своего счастья»[538].

Власть в который раз обещает в этом обращении … «обеспечить население в достатке продуктами питания, одеждой, обувью, всевозможными тканями, мебелью и другими товарами. В короткий срок мы можем покончить с недостатком жилья в стране, обеспечить всем гражданам хорошее жилище».

Обращение не стесняясь утверждает, что в стране существует якобы «подлинное народовластие».

Мы рассмотрели природу власти Ленина, создавшего сначала однопартийную диктатуру над народом, а потом установившего и в самой партии внутрипартийную диктатуру.

Через захват власти, гражданскую войну и военный коммунизм, коммунистическая партия после восьмилетней ожесточенной внутрипартийной борьбы пришла к единоличной диктатуре, открывшей страшный период сталинской тирании. После смерти тирана сразу снова началась борьба за власть на верхах партии, поныне еще далеко не закончившаяся. И теперь, когда развенчивается и разоблачается культ Сталина, когда нынешний первый секретарь растоптал вместе с авторитетом Сталина все авторитеты его ближайших сотрудников, в том числе и свой собственный, единственным авторитетом остался Ленин, — Ленин-победитель в захвате власти, во время гражданской войны, во время нэповского «отступления». И несмотря на то, что еще в конце двадцатых годов его сочинения в партии не без основания называли «ветхим заветом», было бы легкомысленно полностью отрицать его авторитет, было бы несправедливо утверждать, что Ленин ничего не создал.

Он был и остается создателем партии; не идеализируемого «авангарда рабочего класса», обладающего «внутрипартийной демократией», а того инструмента властвования, который в руках единоличного диктатора или узкой группы «коллективных» властителей является наиболее всеобъемлющим, тоталитарным аппаратом насилия, какой когда-либо существовал в истории.

И никто, ни один из свирепо ненавидящих друг друга конкурентов в борьбе за власть, никогда не покушался на этот страшный инструмент насилия, никогда не смел выступить открыто против того «культа партии», над которым работал Ленин непрерывно, всю жизнь, начиная со времени написания им «Что делать?», со времени, когда он увлекался идеями радикального народничества, идеями Ткачева и Чернышевского.

На культ партии не покушался никто. Даже Сталин, не оставивший камня на камне от ленинской партийной постройки, ликвидировавший всю ленинскую гвардию, никогда не пытался упразднить культ партии. Культ партии для всех тех, кто отталкивался от Ленина, живого или мертвого, всегда оставался незыблемым, ибо все партийные претенденты на власть знали, что нет власти над народом без партии, нет возможности без партийного аппарата осуществлять насилие. И Троцкий даже тогда, когда он видел свое дело проигранным, в своем выступлении на партийном съезде сказал: «Партия всегда права».

Пока эта, исходящая из властолюбия, вера в партию была жива даже у сравнительно небольшого количества людей, коммунистическая власть в России обладала значительной динамической силой, обладала, во всяком случае, волей для удержания власти во что бы то ни стало.

Бухарин первый поднял вопрос о «вырождении партии», он был первым, кто понял или во всяком случае ощутил, что у коммунизма нет средств, нет идеологической силы для того, чтобы воспитать новых членов партии, новые «отряды» рабочих, вступающих в партию, воспитать молодежь в идеях «социалистической» культуры, преодолеть российскую национальную культуру.