Крабат

– Старайся, старайся! Меня не сбросишь! Кнутом и шпорами он вконец измотал Крабата. Еще раз конь попытался отделаться от седока – не удалось. Крабат затих, смирился. Он чувствовал, что весь в мыле и никак не мог унять дрожь. От него шел пар, кровь выступила на боках.

– Ну как? Еще?

Мастер заставил его перейти на галоп. Налево! Направо! Рысью! Шагом! Стой!

– Сам виноват! Ты еще дешево отделался!

– Мельник спрыгнул, снял с коня уздечку. – Можешь стать человеком!

Крабат тут же принял свой обычный вид. Раны, синяки, царапины, ссадины – все осталось.

– Это тебе наука за непослушание! Если я что поручаю, должен выполнять, как приказано! В другой раз так легко не отделаешься. Запомни! И вот еще что! – Мастер понизил голос. – Никто тебе не мешает как следует наказать Юро! Вот, держи!

Он сунул Крабату кнут, повернулся и пошел. Крабат и оглянуться не успел, как он ястребом взмыл в небо.

Хромая, поплелся Крабат к мельнице. Пройдя несколько шагов, останавливался передохнуть. Ноги словно свинцом налились, все тело болело.

Вот и Витихенау. Еле добрался до какого-то дерева у дороги, без сил свалился в тени на траву. Хорошо, что Певунья его сейчас не видит! Что бы она подумала!

Через некоторое время на дороге появился Юро. Вид у него был удрученный.

– Эй, Юро!

Юро просто опешил, заслышав знакомый голос.

– Это ты?

– Да, я!

Завидев кнут, Юро отступил назад, закрыл лицо рукой.

– Будешь бить?

– Мастер ждет этого!

– Тогда давай быстрее! Я заслужил... Приступай!

– Думаешь, у меня от этого скорее заживет?

– А как же Мастер?

– Да ведь он не приказал мне, а посоветовал. Иди садись сюда, на траву.

– Ну, как знаешь! – Юро вынул из кармана какую-то щепочку, начертил вокруг себя и Крабата круг и еще какие-то значки.

– Что ты делаешь?

– Да так, пустяки! От комаров да мух! Чтобы не кусали. Покажи-ка мне твою спину. Крабат задрал рубашку.

– Ну и ну! Как он тебя отделал! – Юро присвистнул. – Ладно, ничего! У меня есть мазь. Я всегда ношу ее с собой. Рецепт моей бабушки. Хочешь помажу?

– Если поможет...

– Да уж не повредит.

Он пошарил в карманах, достал мазь и стал осторожно ее втирать. От прикосновения его рук Крабат ощутил легкую прохладу, боль стихала. Казалось, вырастает новая кожа.

– Вот это да! – удивлялся Крабат.

– Моя бабушка была очень умная женщина. У нас в семье вообще все умные. Кроме меня. Как представлю себе, что ты из-за моей глупости мог навсегда остаться в лошадиной шкуре...

– Да ладно тебе! Видишь, нам повезло!

Они дружно зашагали домой. Дойдя до Козельбруха, уже вблизи мельницы, Юро начал хромать.

– Хромай и ты, Крабат!

– Зачем?

– Чтобы Мастер не догадался про мазь! Никто не должен о ней знать!

– А ты-то с чего хромаешь?

– Да ведь ты отхлестал меня кнутом! Смотри, не забудь!

ВИНО И ВОДА

В июне принялись мастерить новое колесо. Крабат помогал Сташко измерять старое. Важно, чтобы у нового все части были того же размера, – его собирались насадить на старый вал. За конюшней, между сараем и амбаром, устроили столярную мастерскую. Там они и проводили теперь все время, готовя перекладины, спицы, распорки, лопасти. «Все должно быть точь-в-точь! – повторял Сташко. – Не то насмешек не оберешься!»

Темнело поздно. В хорошую погоду подмастерья подолгу засиживались во дворе, Андруш играл на губной гармошке.

Крабату очень хотелось сходить в Шварцкольм. Может быть, Певунья сидит у дома и кивнет ему, если он, проходя, с ней поздоровается. А может, девушки собрались и поют, и она запевает. Иногда вечерами ему казалось, будто ветер доносит далекое пение. Нет, это только казалось. Ведь между ними лес!

Вот если бы у него нашелся повод уйти с мельницы, веская причина, которой поверил бы даже Лышко... Когда-нибудь, может быть, и найдется! Главное, не навлечь подозрений, не подвергнуть опасности Певунью.

А ведь как мало он о ней знает! Только как она выглядит, как ходит, как держит голову, как звучит ее голос... И это он словно бы знал всегда... Но он не знает даже, как ее зовут.

Теперь, на досуге, он с удовольствием подбирал ей имя: Миленка, Радушка... Душенка – да, это, пожалуй, подошло бы.

Хорошо, что я не знаю, как ее зовут, думал Крабат. Не смогу проговориться ни во сне, ни наяву. Тонда тогда предостерегал от этого, тысячу лет назад, когда мы сидели с ним у костра...

Теперь уж она никогда не уйдет из его мыслей, так же, как Тонда!

Трудились над колесом добрых три недели. Части его точно подгоняли одну к другой, и все без единого гвоздика. Когда колесо спустят в воду, дерево разбухнет – держаться будет лучше, чем на клею.

Сташко еще раз проверил, все ли хорошо, и доложил Мастеру.

Мастер назначил на ближайшую среду праздник Спуска Колеса.

Полагалось, конечно, пригласить на торжество мастеров и подмастерьев с окрестных мельниц, но мельник не очень-то жаловал соседей: «Зачем нам чужие? Обойдемся и без них!»

У Сташко, Крабата и Кито до среды работы хоть отбавляй. Построить помост, чтобы с помощью рычагов и ворота поднять из воды старое колесо и поставить новое, – работенка не из легких. Да еще подготовить подъемные блоки, ворот, носилки, рычаги, канаты.