Крабат

— Я его терпеть не могу, — сказал Крабат. — Но он тоже мой товарищ по работе, и чтобы я стал повинен в его смерти — или причастен к ней, но не вижу тут большой разницы — этого ты меня никогда заставишь сделать, мельник Козельбруха!

Крабат вскочил; полный презрения, он закричал на Мастера:

— Делай своим преемникам кого пожелаешь! Я не хочу иметь к этому никакого отношения, я пойду!

Мастер остался спокоен.

— Ты пойдёшь, когда я тебе позволю. Сядь на свой стул и слушай, пока я не закончу.

Крабату было нелегко побороть искушение уже сейчас помериться силами с Мастером — однако он послушался.

— В том, что моё предложение сбило тебя с толку, — сказал мельник, — могу тебе посочувствовать. Поэтому я хочу дать тебе время всё спокойно обдумать.

— Зачем? — спросил Крабат. — Это окончательно, я говорю нет.

— Жаль, — Мастер оглядел Крабата, покачав головой. — Если ты не примешь моё предложение, тогда, вероятно, тебе придётся умереть. Ты знаешь, что в сарае уже стоит наготове гроб.

— Для кого? — сказал Крабат. — Это ещё посмотрим.

Мастер и глазом не моргнул.

— Тебе известно, какой был бы результат, случись то, на что ты, похоже, надеешься?

— Да, — сказал Крабат. — Я больше тогда не смог бы колдовать.

— И? — Мастер дал ему подумать. — Ты был бы готов пойти на это?

Он, казалось, мгновение размышлял, затем откинулся в кресле и сказал:

— Ну хорошо — я даю тебе срок в восемь дней. За это время — об этом я позабочусь — у тебя будет возможность изучить, как живётся, когда больше не умеешь колдовать. Всё до единого, чему ты научился от меня в течение этих лет — с этого часа всё пропадёт и будет забыто! В этот же день через неделю, в канун последнего дня года, я в последний раз спрошу тебя, хочешь ли ты стать моим преемником — тогда уж выяснится, не поколеблешься ли ты в своём ответе.

До Нового года

Это была тяжёлая неделя для Крабата, он чувствовал, будто вернулся во времена, когда он только появился на мельнице. Каждый мешок, весивший несколько пудов, весил несколько пудов, которые требовалось перетащить — из хранилища в мукомольню, из мукомольни в хранилище. Теперь, когда Крабат больше не мог колдовать, его не миновало ничто: ни капли пота, ни мозоли.

Вечерами он падал в изнеможении на соломенный тюфяк. Он не мог заснуть, много часов не мог. Кто умеет колдовать, тому нужно только закрыть глаза — он произносит заклинание, а дальше уже спит, глубоко и крепко, и именно столько, сколько наметил.

«Быть может, — думал Крабат, — способности погружать себя в сон мне будет не хватать больше всего другого».

Когда после долгого лежания на нарах он наконец засыпал, его мучили плохие сны — которые, понятно, приходили не случайно. Для него было просто как дважды два, кто заставляет их ему сниться.

* * *

Крабат, в разорванной одежде, горбатится с тележкой, полной камней, которую он по жгучей летней жаре с трудом тащит на верёвке по деревням. Ему хочется пить, в горле пересохло. Нигде ни колодца, нигде ни дерева, что даровало бы ему тень.

Проклятая тележка!

Он должен привезти её Бычьему Бляшке в Каменц, за нищенскую плату. Но человеку нужно на что-то жить, а с тех пор, как с ним случилось несчастье — в Гербисдорфе это было, там он угодил в дробилку, которая раздавила ему правую руку до локтя, — с тех пор он рад быть должен любой работе, которую какой-нибудь Бычий Бляшке ему предложит.

И вот он тащится туда с тележкой, полной камней, и слышит, как он думает — слышит, как хриплым голосом Мастера он думает: «Как, радует тебя жизнь калеки, Крабат? Всё могло быть для тебя куда проще и лучше, если бы ты послушал меня, когда я спрашивал, хочешь ли ты стать моим преемником в Козельбрухе! Если бы сегодня у тебя был выбор, сказал бы ты снова нет?»

* * *

Ночь за ночью Крабату снилось, что его постигла похожая судьба. Он был стар или болен, он сидел без вины за тюремной решёткой, его забривали в армию, он лежал смертельно раненный на ниве и вынужден был смотреть, как сломанные колосья краснели от крови, что бежала из его раны. И в завершении этих снов он каждый раз слышал, как спрашивает себя голосом Мастера: «Сказал бы ты снова нет, Крабат, когда я дал тебе выбирать, хочешь ли ты стать моим преемником на мельнице в Козельбрухе?»

Мастер явился ему во плоти лишь однажды во сне, это случилось в последнюю ночь перед истечением срока, который он установил Крабату.

* * *

Ради Юро Крабат превратился в лошадь. Мастер, одетый как польский дворянин, купил его за сто гульденов в Виттихенау на рынке вместе с седлом и уздечкой — теперь вороной отдан в его руки.

Безжалостно гонит его Мастер вдоль и поперёк по полям, по пням и камням, по кустам и канавам, через колючие заросли и трясину.

«Помни, что я Мастер!»

Слепо хлещет его мельник плетью, втыкает шпоры ему в бока. Кровь струится с боков Крабата, он чувствует, как она теплом растекается изнутри по ляжкам.

«Я тебе покажу!»

Галопом налево, галопом направо — и дальше прямо в ближайшую деревню. Рывок уздечки — они останавливаются перед кузницей.

«Эй, кузнец — где ты там застрял, чёрт побери!»