Крадущие совесть

– Но на этом тракторе, – продолжал словоохотливый парень, – я не только воду доставляю в филиал, но и обеды портнихам. Столовой своей нет, вот и вожу еду из горресторана.

– Чай дорогие обеды-то? – поинтересовался я.

– Ясное дело. Цены ресторанские.

…Два года назад мне привелось побывать на одном из профсоюзных собраний филиала швейной фабрики «Москва». Предприятие это в те поры ходило еще в «молодых». И, естественно, недостатков в работе было много. Наряду со многими вопросами и задачами, не терпящими отлагательства, профсоюзная организация решала тогда и вопрос строительства столовой. Помню, давая отчет об этом в свою газету, я писал: «Присутствовавший на собрании директор филиала заверил собравшихся: «Столовая и другие бытовые предприятия будут построены к 8 марта 1968 года». И тут же: «Рас сказывают, что ранее он называл другую дату и тоже праздничную».

К стыду своему, после того собрания мы как-то поупустили из виду фабрику, писали о ней мало. О жизни в филиале мы теперь уз навали из центральной прессы, интерес которой к Медынскому филиалу был большим. Вот что писал, к примеру, Аркадий Лихачев в конце прошлого года на страницах «Литературной газеты». «Но еще больше выгадала Медынь. Расширяя и благоустраивая фили ал, хозяева (имеется в виду дирекция швейного объединения «Москва» и в первую очередь генеральный директор Израиль Яковлевич Кременецкий. Примечание мое.) сделали канализацию – ее получил заодно и город. Теперь расширяется водопровод, бурятся скважины – перепадет и городу».

Но «нас возвышающий обман», как видно, нисколько не возмутил руководителей Медынского филиала, и они сочли: лучше возить обеды и воду рабочим на трактор ной тележке, чем признать публично, что из-за маломощного парового котла в котельной филиал не отапливается, а столовая не работает. Недуг загонялся внутрь.

Недавно, въехав в филиал на попутном тракторе, я опять очутился там на профсоюзном собрании.

Председатель фабкома Мария Степановна Баринова рассказывала о производственных достижениях:

– Если в первый год пуска нашей фабрики мы шили по 9 тысяч сорочек в месяц, то теперь только за один день мы их шьем 4350.

Никто не отрицает этих достижений. Ну, а что же волновало рабочих помимо производства на этом профсоюзном собрании? То же, что и два года назад. Когда будет работать в филиале столовая с хорошими дешевыми обедами? Когда будет постоянно горячая кипяченая вода, название которой чай? Когда будет налажена вентиляция в цехах? И так далее, и тому подобное.

Присутствовавший на собрании представитель от швейного объединения «Москва» Анатолий Федорович Харитонов умиротворял тихим ровным голосом человека, умеющего работать с людьми:

– Скоро, очень скоро все не достатки, указанные вами, будут ликвидированы.

Я обратился к Анатолию Федоровичу тоже с вопросом.

– Скажите, когда же будет по строен в Медыни швейный цех на 1300 рабочих, о коем сообща лось уже в центральной печати?

– В 1971 году.

Да, вот как теперь! А ведь цех-то, о котором идет речь, по плану бы должен работать в 1970 году.

Бумажный чугунок

Николай Николаевич Волков, житель глубинного оренбургского села Ташлы, – человек преклонного возраста и, следовательно, устоявшихся привычек. Особенно в пище. Например, ему очень по нраву картошка с салом, тушенная в русской печи, похлебка, сварен ная в чугунке, а не какие-то там концентраты, подогретые на электрической или газовой плитке. И до поры до времени Николай Николаевич в любимой еде не очень себя ограничивал. А чего? Русская печка посреди избы стоит, картошка – в подвале, а чугунки и горшки на шестке. Все хорошо бы. Да начали вдруг из на бора этого исчезать отдельные компоненты. Нет, не картошка с салом. Это доб ро Николай Николаевич сам производит. И не печка, конечно. Ее еще дед клал. Мастер. Не нынешним «торопыгам» чета. Чугунки и горшки побились.

Вроде бы не велика беда. Поди да купи в магазине. Но это теоретически… Не на шел в своем сельском магазине Волков ни чугунков, ни горшков. Удивился тому он, понятное дело, немало.

Не оказалось чугунков с горшками и в районном центре, и областном. И тогда Николай Николаевич написал об этом в газету. Прочитали мы жалобу ветерана, решили помочь его горю – попросили в «Роспотребсоюзе» продумать вопрос обеспечения селян и горшками, и чугунками, и прочими изделиями подобного ро да. Получили ответ-заверение: все будет в порядке.

А через некоторое время глядь – письмо из села Ташлы. От нашего знакомого – Волкова. «Наверное, радостью делится дед, что чугунок приобрел», – подумали мы, вскрывая конверт.

Увы! «Вместо товара, – пи сал Николай Николаевич с грустью, – пока одни бумаги идут. «Роспотребсоюз» на правил письмо мое в «Росглавкоопхозторг», а тот переслал его в область – в Оренбургский союз потребительских обществ. А область спустила бумагу в район. Тоже в торговый со юз. Так вот и пишут. Ссылаются друг на друга. Подсовывают мне бумажные чугунки».