Краеугольников

Он качнул тело из стороны в сторону, кулаки взлетели к подбородку. Подошвы изобразили молниеносный танец, и мужчина как-то разом оказался поблизости, на расстоянии удара. Я успел принять защитную стойку, и когда град атак обрушился на голову и корпус, как мог прикрывался локтями и предплечьями.

Противник сыпал ударами, как отбойный молоток. Я почувствовал болезненный тычок под ребра и тут же – чувствительный зацеп по челюсти. Мне оставалось только отступать, всячески избегая попаданий. О контратаке и речи быть не могло – все мое внимание сосредоточилось на том, чтобы не пропустить смертоносную плюху.

И все же он достал. Мощнейший оверхенд, взявшийся, казалось, ниоткуда, мгновенно преодолел невеликое расстояние, играючи раскидал хлипкую оборону. Кулак врезался в скулу, разом выбив все мысли о сопротивлении. Я полетел на бетон – оглушенный и разбитый. В голове будто взорвалась бомба.

Шлепнулся, игнорируя боль от соприкосновения с полом. Перекатился в сторону, инстинктивно избегая вероятных добивающих ударов. Тряхнул головой – звон в ушах все еще не давал мыслить ясно, зато зрение кое-как сфокусировалось. Правая ладонь незаметно вытянула из кармана кастет. Я подтянул под себя ноги, готовясь подняться.

– Василий… Зачем? – тяжело прохрипел, кое-как выпрямляясь.

Враг лишь громко хмыкнул, вновь надвигаясь неимоверно опасной неуловимой походкой.

Все шло совершенно не по плану. Точнее сказать, о планах можно позабыть. Ни в одном из вариантов событий, что я заранее прокручивал в голове, не значилось беспощадного избиения.

Рукопашная драка тоже далеко выходила за мои представления о хорошо проведенной операции. Применение кастета – крайняя мера, последний шанс хоть как-то выправить ход сражения. Если не победить, то хотя бы подороже продать собственную шкуру. Потому что, хоть это оружие и славится грандиозной убойной силой, им еще нужно и попасть…

Левая рука изобразила отвлекающий джеб, на который враг, почему-то, совершенно не среагировал. Но останавливаться поздно – правая, с зажатым в кулаке металлом, летела в челюсть бандиту по широкой дуге.

Что случилось потом – я так и не понял. То ли это был встречный удар, то ли какая-то разновидность блока. В районе бицепса вдруг родилась такая вспышка боли, что я невольно заорал благим матом. В глазах помутнело; от невероятной муки невольно выступили слезы. Правая рука упала вдоль тела безвольной плетью, пальцы разжались, не в силах удержать даже пушинку. Кастет упал на бетон, жалостливо звякнув на прощание.

Василий легко наклонился вбок; удар, едва различимый глазом, прилетел по печени. Жесткий кулак впечатался в торс, выбив напрочь возможность дышать. Я рухнул на пол, разевая рот, как рыба, выброшенная на берег. Боль оказалась настолько адской, что на какое-то время затмила все остальное. Добрую половину минуты действительность виделась мне исключительно через призму чудовищной пытки, которую практически невозможно вытерпеть.

За это время противник мог бы сделать со мной все, что угодно – сопротивления точно бы не последовало. Чуточку оклемавшись, сумел рассмотреть, что Василий, обойдя мое скрюченное тело по кругу, нагнулся к полу. В ладони детектива вновь блеснуло лезвие ножа.

– А теперь – поговорим по душам! – зловеще осклабился он, надвигаясь с неприкрытой угрозой.

Я пытался ползти прочь, скрипя зубами от боли. Правая рука по-прежнему не слушалась, дыхание едва прорывалось сквозь стиснутые губы. Бок, куда пришелся удар, болел так, будто там что-то разорвалось. Не удивлюсь, если заработал какое-нибудь внутреннее кровотечение.

Василий настигал со зловещей усмешкой. Рука мужчины помахивала ножом, как бы играясь. Подмигивающее сталью лезвие приковывало взгляд, будто гипнотическая спираль. Неимоверный страх придал сил. Очень не хотелось узнавать, каково холодное оружие на ощупь.

– Василий! Стой! Не надо! – жалобно прохрипел я, продолжая извиваться на полу.

Он оглушительно рассмеялся.

– Ты что возомнил, идиот? Я зря прошел весь путь, чтобы отступить в последний момент? – мужчина тряхнул головой с ледяной усмешкой, – Я убил идиота Теплова, пытал его баб… Думаешь, уговоры смогут тебя спасти?

Лезвие сверкнуло в стремительном выпаде, я с трудом откатился назад. Ножу не хватило считанных сантиметров, чтобы попробовать мою плоть.

– Знал бы ты, как они вопили, брыкались, молили о пощаде! – Василий вновь расхохотался, став окончательно похожим на спятившего мясника, – Твоим жалким потугам разжалобить далеко до настоящего чувства! Впрочем, это исправимо…

Злодей прыгнул вперед с той неотвратимостью, что отличает стоящего человека от поверженного на пол. На этот раз нож чиркнул по боковине туловища – я судорожно успел отмахнуться рукой. На ладони появилась кровь, куртка тоже окрасилась красным.

– Ты спятил! – заорал я, дрыгая ногами, как безумный, – Ты убийца! Маньяк! Живодер!

– Наверное, – на удивление спокойно согласился враг, обходя по сужающейся спирали, – Старые привычки оказалось так трудно изжить…