Край

Лузгин вдруг обнаружил, что стоит на коленях, сжимая в руках автомат, будто молится или присягу принимает. Он перехватил автомат за ремень у ствола и на четвереньках пополз через дорогу; автомат подпрыгивал и брякал о землю. Примостившись рядом с Храмовым, Лузгин ещё успел посмотреть влево через поле, но Сашу не увидел, и его словно ударило по сердцу. И тут Храмов стал стрелять в сторону деревни оглушительно и длинно и расстрелял весь магазин, а когда вставлял новый, завалившись на бок, крикнул Лузгину, блестя глазами: «Видишь, видишь? Там! Там!» Вообще-то, Лузгин не видел ни черта, но тоже сунул автомат вперёд и посмотрел на деревню через мушку. Напротив косо возвышался столб, и мушка показалась Лузгину толще этого столба. Как же тут целиться, чёрт, удивился Лузгин, и вдруг палец его сам собой принялся дёргать спусковой крючок, но за этим ничего не последовало, он ещё подумал: не работает, — но Храмов рванул к себе лузгинский автомат, передёрнул затвор и с треском опустил предохранитель. Давай, Василич, крикнул Храмов, вон гады, во дворе шевелятся!

Лузгин прищурился, и ему показалось, что он и в самом деле различает некое движение между стенами домов и зубьями ограды. Он вдавил посильнее приклад в плечо и лёг на гладкое дерево правой небритой щекой, припомнил, как его учили на военно-инженерном полигоне, совместил мушку с прорезью прицельной планки, вдохнул и полувыдохнул и, задержав дыхание, плавно нажал на спуск.

Автомат работал яростно и мощно, и быстрые невидимые пули, посланные им, передавали свою силу через приклад Лузгину в плечо. Когда грохот и тряска закончились, Лузгин был крайне удивлён существованию деревни, которую его автомат должен был попросту снести с лица земли. И более того: когда он оторвался от прицела и пригляделся, то увидел с обидой и недоумением, что там, куда он так долго и громко стрелял, по-прежнему что-то шевелится.

— Перезаряди, Василич, — скомандовал ему Храмов. — Знаешь как?

— Отстань, — сказал Лузгин.

На поле слева ничего уже не взрывалось, никто не бежал и не падал, были только чёрные пятна от мин и похожие на них другие пятна, и рваная стрельба уже каталась между стенами и крышами домов. Всё, ворвались, догадался Лузгин, и в этот миг через забор напротив перевалились несколько тёмных фигур и побежали прямо к ним, сокращая расстояние с напугавшей Лузгина решимостью и быстротой. Храмов крикнул что-то непонятное, Лузгин на боку вжался в землю дороги и принялся дёргать опустевший рожок автомата и вспомнил, где надо нажать, выдернул, бросил, полез в карман за новым магазином. Храмов снова закричал и стал стрелять короткими очередями. Рожок вошёл и щёлкнул, Лузгин рванул к себе и отпустил крючок затвора, перевалился на живот и выдвинул ствол над бугром, не поднимая головы. Ему казалось, что в коротких паузах храмов-ской стрельбы он слышит приближающийся топот. Лузгин просунул автомат ещё вперед, нажал курок и стал водить стволом, пока не кончились патроны.

…Голос у Храмова был словно через мегафон — сухой и безличный. Лузгин заставил себя поднять голову и посмотреть за бугор мёрзлой грязи.

— Положили гадов, — сказал Храмов. — Давай, Василич, побежали!

— Подожди, — сказал Лузгин, — я перезаряжу, — и потянул из левого кармана последний снаряжённый магазин.

13

Он полагал, что деревню будут прочёсывать цепью, от околицы до околицы, но всё оказалось не так, бой рассыпался на очаги и стал невидим, только слышались хлопки, треск и буханье в разных местах. Временами всё вообще стихало, и Лузгин уже думал, что кончилось, но вспыхивало снова: то ближе, то дальше.

Лузгин и Храмов сидели на досках у сарая и наблюдали тыл, как было велено. Водитель Саша стоял к ним спиной и выглядывал за угол, в соседний двор, куда ушли пять человек из соломатинского отряда. Лузгина очень мучила жажда, но почему-то совсем не хотелось курить.

У него противно мёрзли руки, он сунул кулаки в карман пуховика, оставив автомат висеть на шее, и не сразу осознал, что в карманах совершенно пусто: он забыл там, на дороге, подобрать свои отстрелянные магазины, вот же чёрт, его будут ругать, это позорище, а сигареты, видно, выпали наружу, когда он лёжа перезаряжался, и хрен с ними, обойдёмся, а вот пить ужасно хочется, он не пил уже много часов. Вон во дворе торчит колодец без ведра, досадно это; сходить бы в дом, да неловко, не вовремя…

На Сашу они с Храмовым наткнулись, едва добежав до первой улицы: тот, пригибаясь, мчался им навстречу, держа винтовку низко у земли. Лузгин ожидал взбучки за непослушание, и Саша на ходу действительно вскинул кулак, но крикнул совершенно удивительное: — «Молодцом, молодцом, я всё видел!», — и вдруг изменился в лице и стал на бегу поднимать винтовку. Лузгин похолодел и оглянулся.