Край навылет

Удачи ему с этими базарами из легавых сериалов, но важнее, что́ у нас с Талит, насколько невинным участником она может во всем этом быть? Если она вляпалась, насколько глубоко? И это невинность чистая или невинность глупая?

С учетом вероятного здешнего уровня коррупции, Гейбриэл Мроз может знать все про ма’нькое nidito[81] этих пташек-неразлучников в Восточном Харлеме, может, даже аренду отстегивает. Что еще? К тому же использовал Талит как мула для тайного перемещения денег в «Темнолинейные решения»? Но отчего ж так тайно-то, вот ей-бо? Слишком много вопросов, никаких теорий. Максин мельком видит себя в зеркале. Челюсть у нее в данный момент не отпала, но запросто может. Как мог бы это диагностировать Хенни Янгмен, СЧВ-шунтирование.

Вырва меж тем вернулась из Лас-Вегаса и с «Дефкона», без ожидаемого бассейнового загара, и прямо удивляет Максин своей, как это называется, сдержанностью? озабоченностью? странностью? Будто в Вегасе что-то произошло, но там не осталось, какой-то зловещий перелив, вроде как инопланетная ДНК зайцем незаметно доехала на планету Земля, творить здесь свои проказы не спеша, как пожелает.

Фиона еще в лагере, работает над «Квака»-экранизацией «Звуков музыки» (1965). Они с ее командой будут играть фашистов.

– Должно быть, ты по ней скучаешь.

– Конечно скучаю, – немножко чересчур быстро.

Максин складывает брови в асимметрию «я-что-то-не-так-сказала?».

– Уж лучше, что ее сейчас здесь нет, птушто вот прямщас тут начинается дурдом, все хотят себе ПодБытие, за парнями в Вегасе начали серьезно ухлестывать, один за другим, АНБ, Моссад, посредники террористов, «Майкрософт», «Эппл», стартапы, которых через год уже не будет, старые деньги, новые деньги, в кого ни ткни.

Поскольку Максин об этом думала, тыкает вот во что:

– «Хэшеварзы» тоже, думается.

– Ессессно. Мы там такие с Дастином, пара невинных туристов, гуляем по «Цезарю», как вдруг у буфетного стола шныряет Гейбриэл Мроз с атташе-кейсом, набитым лоббировочным материалом.

– Мроз был на «Дефконе»?

– На Брифинге Черных Шляп, что-то вроде конференции по безопасности, которую они проводят каждый год за неделю до «Дефкона», казиношный отель набит такими парнями, что и лампочку хакнуть готовы, там корпоративные копы, гении криптографии, нюхачи и дымокуры, дизайнеры, обратные проектировщики, пиджи с телесетей, все, кому есть что продать.

Они сейчас в Трайбеке, случайная встреча на перекрестке.

– Пошли, возьмем кофе со льдом.

Вырва начинает было глядеть на часы, подавляет жест.

– Само собой.

Находят место и ныряют в благословенное К/В[82]. Что-то астрологическое имеет место, Юпитер, планета денег, в Рыбах, знаке всего скользкого.

– Понима-ашь… – вздыхает Вырва, будто это крутейший облом на свете. – Есть шанс каких-то денег.

Ойй.

– А раньше не было?

– Вот честно, не по барабану ли, кому достанется владеть этим осточертевшим исходным кодом? Не то чтоб у него сознание было, у ПодБытия, оно просто есть, юзеры там могут быть кем угодно, никакой нравственной анкеты, нитчё? тут все сплошь только про деньги. У кого сколько в итоге окажется?

– Вот только в моем бизнесе, – Максин мягко, – я вижу целую кучу невинных людей, которые заключают эти сделки с силами сатаны, за деньги сильно вне масштаба по сравнению с тем, к чему привыкли, и там есть такая точка, когда все на них накатывается, и они под этим тонут, а иногда потом и не выплывают.

Но Вырва уже далеко, снаружи летняя улица, над Джёрзи громоздятся кучевые облака, ломит час пик, до всего оттуда, где она, версты немереные, болбочет каким-то ПодБытием неделимого, неразделенного и несовместного нутра, след ее кликов исчезает за ней, как отпечатки ног в воздухе, как неуслышанный добрый совет, поэтому Максин предполагает, придется оставить, чем бы оно ни было, что бы ни было наконец в соглашении об основных условиях.

20

С милостивой помощью, как всегда, детектива Ноццоли, Максин раздобыла фотографию с водительских прав Эрика Джеффри Дальполя, и та, вместе с кратким списком от Реджа тех мест, где Эрика можно скорее всего найти, отправляет ее через душный августовский вечер в Куинз, в стрип-клуб под названием «Joie[83] de Выдр». Располагается он на отрезке подсобной дороги рядом с ЛАСА, его неоновая вывеска изображает похотливо очеловеченную выдру в беретике, которая поочередно подмигивает извивающейся стриптизерше разными глазами.

– Здрасьте, мне велели найти Стю Гоца?

– Сзади.

Она рассчитывала на гримерку из какого-то киномюзикла? А находит нечто вроде мимоходом усовершенствованного дамского туалета, с перегородками между кабинками, тип-того – некоторые, ты глянь-ка, со сверкучими звездами, лентой приклеенными к дверям, – намусорено алкогольными пинтами, косяками курибельными и проворными, использованным «клинексом», в этом съемочная площадка Винсенте Минелли не узнается.

Стю Гоц сидит у себя в кабинете, с сигаретой в одной руке и картонным стаканчиком чего-то двусмысленного в другой. Вскоре сигарета окажется в стаканчике. Он пробегает по ней длительным О-В[84].