Край навылет

По ходу танцевального номера, где-то между ванильной и вишневой рябью, включая захваты ног в коробочку, спиральный спуск, сношение пилона вверх тормашками, тип-того, Максин замечает этого субъекта на отдаленном изгибе барной стойки, пьет, можно сказать, непреклонно то, что впоследствии окажется «Ягермайстером» и «151» через соломинку цвета «Дей-Гло» из кружки дежурного магазина, которую принес с собой, и не являет при этом никаких признаков алкогольного отравления, что может означать либо неестественный иммунитет, либо недостижимое отчаяние. Она волнообразно придвигается поближе, чтобы лучше рассмотреть, и поди ж ты, это он и есть, Эрик Джеффри Дальполь, юбер-гик, похожий, за исключением голой верхней губы и новоприобретенной душевной кляксы под нижней, на собственную удостоверительную фотографию. На нем погрузочные штаны с камуфляжной набивкой, чье цветовое решение предназначено для зоны боевых действий где-то очень далеко, если вообще не на другой планете, и футболка, объявляющая гельветикой «

РЕАЛЬНЫЕ ГИКИ ПОЛЬЗУЮТСЯ КОМАНДНОЙ СТРОКОЙ

», а аксессуаризован он Бэт-поясом, позвякивающим, как браслет с амулетами, пультами для телевизора, стерео и воздушного кондиционера, плюс лазерной указкой, пейджером, бутылочной открывашкой, устройством для зачистки проводов, вольтметром, фокусировочной лупой, все до того крошечное, что законно задумаешься, насколько оно функционально.

Примерно тут начинается «Баночный жар» «Джэмирокуэя», чьей басовой партии Максин так и не нашла способа противиться, и, впав в некий пост-дисковый обморок, она временно забывает, зачем она тут, презревает шест и сдается чистому танцу, а к тому времени, когда музыка плавно перетекает в «Космическую девушку», она уже сидит на корточках на барной стойке перед Эриком, которого, судя по всему, больше завораживают ее поблескивающие аква-туфли, нежели что-то иное, и не сходит с места, покуда пленка не заканчивается и все не делают себе перерыв, после чего соскальзывает по стойке на барный табурет с ним рядом.

– У меня однерки кончились, – начинает он.

– Миленький, это у тебя хандра НАСДАК[87], мы все приняли ванну, отстой это, но, может, ты мне окажешь услугу, я тут новенькая, а ты, похоже, полупостоянщик, так не подскажешь мне, где в этом заведении Шампанский Салон?

– Двадцатки у меня тоже кончились.

– Никаких обязательств.

– Дальше вы скажете: «Но постой-ка!» – Он недоуменно смотрит какое-то время в свой смертоносный напиток, как будто ждет, что решение его личной проблемы всплывет к нему отпечатанным на одной грани додекаэдра, затем, медленно качнувшись, осторожно поднимается. – Я в туалет, пошли, это по пути.

Он ведет ее вглубь и вниз лестничного пролета. Освещение все дальше и дальше дрейфует к красному концу спектра. Снизу сочатся романтические струнные аранжировки, которые, как считала Максин, отправили на пенсию еще в семидесятых, сегодня вечером они заманчивы не больше, чем тогда.

– Я буду внутри, если захочешь поговорить. Безгонорарно. Честно.

Шампанский Салон уютен в масштабе, скорее – Подсобка Безумного Пса. Видеоэкраны, некоторые показывают только шум, на других мелькают порнопленки на винтажном «Кодахроме» с низким разрешением, там и сям установлены по стенам на кронштейнах. За столиками в одиночестве сидят девушки, у них перекуры. Другие оседлали клиентов в испакощенных велюровых тенях «кабинок уединения» в глубине. Здесь миниатюрный бар с парой полок бутылок, чьи этикетки Максин с ходу не распознаёт.

– Ты новенькая, – замечает бармен с личиком модной куклы, бойким голосом, что как-то противоречит напученному комплекту усовершенствованных губ, из коих он раздается. – Добро пожаловать в небеса гиков. Один мохито за счет заведения, а дальше сама.

– Полное разоблачение, – грит Максин, – я гражданская, думала сегодня вечер МЯБВ, наверно, перепутала.

– Клиента привела?

– Да племянник соседки, попросила за ним приглядеть. Приличный парнишка, по сути, может, только слишком подолгу в интернете.

В который момент Эрик просовывает голову сквозь бисерный полог.

– Ох нет, только не этот, не-а, этого на пинках вынесли, эй, уродоид, мне опять сюда вызвать Порфирио, чтоб показал тебе, где тут тротуар?

– Все ништяк, – Максин с улыбкой, пожимая плечами и выскальзывая за дверь. – Все хорошо.

– Мудачье, – бормочет Эрик, – что я могу сделать, если мне ноги нравятся?

– Ты где живешь? Я тебя провожу.

– На Манхэттене, в центре.

– Пойдем, за тачку раскошелюсь. Давай только сбегаю переоденусь.

– Я снаружи подожду.

– Что это у вас с Ножничком, – желает знать Стю Гоц, когда она снова годна к эксплуатации на дорогах общего пользования. – Приятную же вы компанию водите.

– О, это по делу.