Край непуганых Буратино

– Молодец, – похвалил меня Юра, – и бутылку вытер. Привычные для мужика действия: уничтожение отпечатков пальцев. Вдруг посуду, которую он держал, используют для какой-то аферы? Вот эти действия склоняют меня думать, что рассказ о просьбе Валерия купить брючные ремни правда. Если у человека в жизни не было травмирующей ситуации, связанной с его поведением, речью, он не станет следить за каждым своим словом и жестом. Профессиональные шпионы не в счет. Отпечатки пальцев отправили Кирилла на зону, теперь он их убирает.

– Луиза Георгиевна Весина, – громко сказал Миша, – мать – Анастасия Петровна, прежняя фамилия Калинина. Отец? Сведений о нем нет.

– Сестра Василия сменила паспорт не из-за того, что вышла замуж? – уточнила я.

– Нет, – ответил Миша, – сведений о ее счастливом, как, впрочем, и неудачном, браке нет. Девочка, вероятно, родилась от любовника, который не захотел жениться на той, кому ребенка сделал. Не все парни прыгают до потолка от радости и бегут за букетами, когда им показывают тест с интересным количеством полосок. Немало тех, кто с кислым видом задает вопросы: «Уверена, что беременна от меня?», «Аборт еще можно сделать?», «И как это получилось, я же был очень аккуратен». Сейчас гляну, кто такой Георгий Весин. Анастасия дала дочке его отчество и фамилию.

Глава тридцать четвертая

Вечером после ужина я сказала Степану, что пойду в супермаркет. Муж, который только что уселся в кресло перед телевизором, заныл:

– Давай попозже туда сбегаем, сейчас хоккей начнется.

Я удивилась.

– Можешь сколько угодно наслаждаться тем, как мужики гоняют шайбу. Не собиралась тебя лишать любимого зрелища. Небольшой пакет с зубной пастой я могу донести сама.

– Возьми мою и не мучайся, – нашел альтернативный вариант муж.

Я уже два раза воспользовалась тюбиком, о котором вел речь супруг, убедилась, что два моих прекрасных желто-коричневых клыка стоят как вкопанные, и сейчас заявила:

– Она мятная, ненавижу такую.

И ведь не соврала, на самом деле я пользуюсь той, что пахнет шоколадом.

– На улице вечер, темно, холодно, – закряхтел Степан, – сейчас оденусь.

– Смотри хоккей, – велела я, – супермаркет находится в соседнем доме. Мы живем в центре, наш район никогда не спит, народу на улице полно. Приди мне в голову идея отправиться сейчас на пробежку в Битцевский парк, вот тогда бы твоя тревога была оправданна. А в походе в магазин нет ничего опасного.

Из телевизора загремела бравурная музыка.

– Начинается! – обрадовался муж.

– Вот и смотри спокойно, – засмеялась я, – быстро вернусь.

Первой у магазина меня встретила большая конфета, она начала танцевать на одном месте и петь:

– Посмотри на меня, на меня, на меня. Новая такая, прикольная родная ириска, прямо как сосиска…

Я попыталась обойти ростовую фигуру, но та оказалась проворней, загородила собой вход и протянула мне ведерко со словами:

– Съешьте нашу новинку! Ириска-сосиска!

Я поняла, что настырная ириска не отвяжется, пришлось взять одну конфету.

– Тетя, тетя, проходи, – завела ростовая фигура, – и подарок разгрызи, ириска-сосиска, ириска-сосиска, два любимых вкуса в одной.

Двери магазина открылись, конфета, забыв про меня, ринулась к новым жертвам. Я прошла через «ворота»

– Девушка, – устало произнес толстый охранник, – без тележки нельзя.

– Я пришла за зубной пастой, – сказала я.

– Корзинку бери тогда, – попросил секьюрити, – это не моя прихоть, правила такие.

– Ириска-сосиска! – завыло за моей спиной. – Прекрасная такая, вкусная, родная. Любит ее мама, любит ее папа…

– Очуметь! – пробормотал толстяк.

– Сочувствую, – сказала я, взяв плетеную корзину, – я всего пару минут тут, а уже голова заболела.

– С утра здесь суетилась банка с томатным соком, – сказала кассирша, которая слышала нашу беседу, – к обеду я приняла решение никогда не есть помидоры ни в каком виде. А теперь и на конфеты типа ириска смотреть не стану.

– Если завтра здесь банкнота в пять тысяч джигу отплясывать будет, деньги больше в руки не возьмешь? – заржал охранник.

Я быстро пошла по центральному проходу, добралась до полок, где пару дней назад покупала зубную пасту, и увидела туалетную бумагу. Меня потрясла упаковка с надписью: «Идеально для всех. Со вкусом свежей клубники». И тут же раздался вкрадчивый голос:

– Чем могу помочь?

– Туалетная бумага со вкусом клубники, – повторила я.

– Вот она, – обрадовался паренек, одетый в футболку с надписью «Супермаркет вашей любви всегда рядом», – вы прямо перед ней стоите.

– Зачем пипифаксу вкус свежей клубники? – пробормотала я.

– Для полноты ваших ощущений, – залучился улыбкой юноша, – я консультант по нужной вам бумаге, она выпускается в разных вариантах. Со вкусом шоколада, орехов, экзотических фруктов, лесных ягод, даров садов России…

– Этот товар используется в туалете, – непонятно зачем вступила я в идиотскую беседу, – его не употребляют в пищу!

– Нашу продукцию можно съесть и не нанести урона организму, – продолжал консультант, – экопродукт! Саморазлагаемый. Вы же согласны оставить нашу планету чистой для своих детей!

– У меня их нет, – парировала я.