Край непуганых Буратино

Степан быстро постучал по экрану телефона, посмотрел на него и опять показал его мне. Я уставилась на дату, взглянула на мужа, тот развел руками. Вся кровь бросилась мне в голову, я пнула ногой дверь, ворвалась в палату, встала перед креслом, в котором сидела Светлана, и закричала:

– Ты рассказала нам, как случайно увидела, что Кирилл есть салат с морепродуктами. Это вранье! Степан, покажи ей видео!

Муж дал Светлане телефон, та уставилась на экран. А я никак не могла успокоиться:

– Поэтому ты подмешала яд в паэлью, которую все ели на ужин, знала, что дядя не тронет еду, останется жив и подозрение падет на него. А сама слопала малую толику отравы и осталась жива! Ты рассказывала о том, как капризен Никита, как его балуют, все ему покупают, а тебя воспитывали в строгости. Ты завидуешь Киту, не любишь его! И к матери плохо относишься, в том же разговоре ты сказала о Минни: «Чем дольше она добрые слова говорит, тем глубже копье потом в печень воткнет!» Разве это речь любящей дочки? Кто обратился ко мне с просьбой, чтобы Степан нашел дело Кирилла? Светлана! Кто рассказал мне, что старший брат отца – маньяк-убийца? Светлана. Кирилл на моих глазах принес тебе крабовые котлеты. Во время нашего разговора ты постоянно смотрела на часы, словно ждала кого-то, и появился твой дядя с едой. Он сказал, что отправил около трех часов дня тебе эсэмэс о своем визите. Ты удивилась: «Не получала твоего сообщения». Это вранье. Мы докажем, что эсэмэс к тебе пришло. Ты отослала меня на пост к медсестре, через секунду за мной вышел Кирилл, ты его отправила за рулоном туалетной бумаги. Ты осталась в палате одна и подлила в крабовые котлеты яд. А затем попросила меня отдать их в лабораторию. Ты все придумала! Ты! Постоянно подсказывала мне, направляла, и был момент, когда мы поверили, что убийца Кирилл, который решил отомстить Валерию Юдину его же монетой, а заодно и получить наследство брата. Пришла же нам такая глупость в голову!

Я задохнулась и замолчала.

– Отличная идея подставить Кирилла, – вступил в беседу Степан, – человека, который много лет отсидел за убийства, легко снова отправить на зону. Родители умрут, Никита тоже, кто станет наследником – Света! Деньги, деньги! Можно найти массу психологических причин, которые толкают человека на преступление. А начнешь разбираться, и все сведется к вульгарным купюрам.

– Я не такая! – взвилась Света. – Я не брала яд! Включите ум! Как мне его получить, если на двери хранилища стоит кодовый замок с заковыристым шифром. Год, когда… Забыла, что тогда произошло!

– Графы Шампани стали королями Наварры, – напомнил Дима.

– Кто-нибудь из вас знает, когда это было? – прищурилась Света.

– В тысяча двести тридцать четвертом году, – заорала я, – надо набрать один, два, три, четыре! Янкин! Ты что, этого не понял?

– В смысле один, два, три, четыре? – повторил Янкин. – Я, по-твоему, идиот, чтобы поставить такой код?

– Да, – согласился Степан, – ты именно идиот, ты не сообразил, что тысяча двести тридцать четвертый год это просто один, два, три, четыре. Еще небось записал его!

Янкин не стал возражать.

– Память на всякую ерунду у меня плохая, поэтому на письменном столе на видном месте я прикрепил записку. «Пароль от хранилища. Дата, когда графы Шампани стали королями Наварры». Я подумать не мог, что кто-то так хорошо знает историю. Света, ты меня удивила!

– Вилка, наверное, тоже тебя поразила, – хмыкнул Степан, – взяла и сообщила код!

Дмитрий опешил.

– Я как-то не подумал о ней. Эрудиция Таракановой восхищает.

Муж посмотрел на меня, а я расплылась в улыбке.

– Дима, я отвечу на любой твой вопрос, связанный с датами. Спроси что хочешь!

– Не стоит хвастаться, – усмехнулся Янкин, – мне не очень хочется унижать тебя при всех, но ты сама напросилась. Годы жизни переяславского князя Ростислава Всеволодовича?

Степан встал за спиной Дмитрия и поднял свой телефон. Я улыбнулась, хорошо, что у мужа гигантская трубка размером почти с мини-айпад.

– Ну? – рассмеялся Янкин. – Ты хоть слышала о таком правителе?

– Родился он в одна тысяча семидесятом, – сказала я, – умер двадцать шестого мая в одна тысяча девяносто третьем году в возрасте двадцати трех лет.

Дима выпучил глаза.

– Вилка! Молодец! Вот зря я тебя глупой считал.

– Хорошая память не есть признак ума, – ухмыльнулась я, – извини, но это Гугл!

– Кто? – не понял Янкин.

Степан показал ему свой мобильный.

– Любую дату можно найти в поисковой системе. Ты задал вопрос, а я мигом получил ответ и подсказал жене.

Лицо Янкина вытянулось.

– Ты хочешь сказать… что Света просто полезла в интернет?

– Конечно, – рассмеялась я, – есть еще один вариант: дочь Калининых считает тебя дураком и решила проверить самый распространенный пароль, которым пользуются те, кто не хочет возиться с комбинацией цифр и латинских букв. Один, два, три, четыре. Открыть хранилище ядов Янкина мог ребенок, которому мать, чтобы иметь полчаса свободного времени, купила планшетник.

– Я не подумал про Гугл, – растерянно пробормотал Дима, – мне и в голову это не пришло… И… один, два, три, четыре… Все! Я ушел! Хватит с меня.

Янкин убежал.