Край непуганых Буратино

– Мы тоже тебя покинем, – глядя Свете в глаза, сказала я, – но еще встретимся. В зале суда!

Мы вышли из палаты и двинулись по коридору. Я увидела дверь с надписью «WC женский» и остановилась.

– Зайду в туалет.

– Конечно, – кивнул Степан.

Посетив кабинку, я стала мыть руки, и тут в санузел вбежал Степан, приложил палец к губам и застыл у двери. Я тоже замерла. Из коридора послышался звук шагов, скорей всего, по отделению шел мужчина. Когда топот удалился, Степа выглянул наружу, потом схватил меня за руку, и мы снова переместились в холл перед палатой Светланы. Из нее опять доносились голоса, только на сей раз Света беседовала со своим мужем.

– Они все знают, они все знают! – твердила она.

– Кому и что известно? – осведомился Григорий.

– Степан, Дмитрий и Вилка поняли, что я всех отравила, – всхлипнула дочь Калининых.

– Успокойся, все равно они этого доказать не смогут, – заявил ее супруг.

– Вдруг мои родители узнают? – запаниковала Света.

Я, затаив дыхание, слушала диалог.

– Ты же их терпеть не можешь из-за пламенной любви мамаши и папаши к Никите.

– Да, но я не хочу, чтобы информация о яде дошла до…

– Забей! Они вот-вот умрут. И Никита тоже.

– Мне сказали, что мать очнулась.

– Врут.

– Думаешь, они не выздоровеют? – повеселела Света.

– Даже если не откинутся, то станут живыми трупами.

– Теперь мы можем жить вместе, да?

– Зачем?

– Как это зачем? Мы семья, любим друг друга. Ты мне объяснил, что Валерий Олегович поклялся своему отцу перед его смертью стереть с лица земли всех Калининых. Но мы с тобой полюбили друг друга, поженились, ты просил не афишировать наши отношения, не ставить в известность ни Ленку, ни Андрея. Говорил, что они нас непременно разведут. Знаешь, как мне тяжело жить с тобой в разлуке! Но теперь, когда они все…

Григорий рассмеялся.

– Дура баба! Я выполнял план, который составил мой отец. Отравить всех Калининых легко, но папа решил отомстить им по полной. Убийцей должен был стать кто-то из детей Андрюхи. Этот мерзавец принял Кирилла в свой дом, купил ему клинику. И вообще все Калинины слишком хорошо живут. Надо побольнее стукнуть главу семьи и его бабу. Никита еще мал, а ты, Светка, в самый раз! У тебя ни жениха, ни любовника не было. Расписаться с тобой просто, развестись еще легче. Я сделал то, о чем меня просил отец. Прощай, дорогая! Завтра к тебе придет нотариус, он заверит твое заявление о разводе. Я тебя никогда не любил! Я тебя, детка, использовал.

– Нет, нет, – заплакала Светлана, – нет! Ты шутишь, да? Я же ради нашей любви убила и мать, и отца, и брата!

– Ой-ой-ой, – засмеялся Туркин, – сейчас зарыдаю. Ты их ненавидела. Если баба любит своих родителей, никакой мужик не убедит ее их отравить. Не сваливай свою вину на других.

– Это ты все придумал, – рыдала Светлана, – ты меня научил, как себя вести.

– А ты могла отказаться, – отбил подачу Туркин, – имей в виду, если станешь тормозить развод, я солью информацию о тебе в прессу. Сообщу, что ушел от любимой жены сразу, как только понял, что она убийца.

– Нет, нет, нет, – стонала дочь Калининых, – ты шутишь, да? Мы скрывали брак, но ты пришел ко мне в клинику. Сообщил всем, что стал моим мужем. Нет, нет! Ты меня любишь!

– Идиотка, – рявкнул Туркин, – все в больнице видели, как я беспокоюсь о тебе, забочусь. Если дело дойдет до полиции, то Галина расскажет, что я к тебе сразу прибежал, я жену обожаю. Короче, тихо разводимся и живи дальше.

Сзади послышался скрип, мы со Степаном одновременно обернулись и увидели, как в открытую дверь предбанника вкатывается инвалидное кресло, его толкала Галина, в кресле сидела Минни. При виде нас она сделала слабое движение рукой.

– Вы здесь! – обрадовалась помощница Андрея. – Мне позвонили и сообщили, что Лена встала. Тридцать секунд в вертикальном положении провела и сидит уверенно. Говорит пока с трудом, но все понимает. Так, Минни?

Лена кивнула.

– Я бросилась в клинику, – тараторила Галя, – хотела Свету порадовать, сюрприз ей сделать, маму привезла! Ну-ка, откройте нам палату!

Я выполнила ее просьбу. Помощница Андрея, толкая перед собой коляску, вошла в комнату. За ней двинулись мы со Степаном.

– Светочка! – радостно пропела Галя. – Смотри, в какой хорошей форме твоя мама. И Андрею лучше, и Никите!

Светлана зарыдала.

– Мне пора, – буркнул Туркин и испарился.

Галя бросилась к девушке, которая хотела убить мать, отца и брата.

– Понимаю, ты плачешь от радости…

Степан потянул меня за руку, мы молча покинули палату, не говоря ни слова, спустились на парковку и дошли до машины. Я остановилась.

– Что делать? Рассказать Минни и Андрею о том, кто на самом деле все затеял? Сообщить им, что та старая история ожила и теперь уже Валерий решил отомстить Андрею за то, что он поддерживает Кирилла? Просто вендетта какая-то! Я видела недавно итальянский документальный фильм о том, как две семьи мстят друг другу на протяжении не одного столетия. У участника конфликта спрашивают:

– Вы знаете первопричину вражды, из-за чего она началась?

– Это случилось пять столетий назад, – отвечает мужчина, – Контадино обидели нас! Отняли землю, которая им не принадлежала.