Край непуганых

Я покорился судьбе. Стал засовывать купюры, которые выгребал хозяин, в черный непроницаемый пакет. Черт побери, да тут их под тысячу целковых! Неплохой улов для гоп-стопа. Зачем торгаш держит их в такой доступности?!

Когда касса опустела, налетчик в бандане отвесил хозяину увесистый подзатыльник, от которого тот весь съежился.

— Сейф где?

Растаман молчал, насупившись. В глазах все еще стыло неверие в случившееся.

— Где твой сейф, спрашиваю!!!

«Ну же!!! — мысленно возопил я. — Старый непуганый дебил, где твоя тревожная кнопка?! Самое время проверить, работает ли она!»

Он словно услышал, бросил на меня полный отчаяния взгляд и совершил молниеносный рывок в сторону. Гавайская рубаха, зажатая в кулаке налетчика, с треском разорвалась по вороту.

Он успел! За мгновение до того, как пудовый кулак обрушился на его голову, продавец хлопнул ладонью по внутренней стороне прилавка. Потом сразу упал.

— Твою мать! — заорал Бандана. — Сизый, держи этих, я в подсобку! Сейчас тут соберутся все, кто есть!

— Полтора старых пердуна тут соберутся! — ответил Годзилла. — А спецназ из Крылова еще нескоро подойдет! Давай быстрее! Если сейф заперт, не мудись там, валим отсюда!

Бандана скрылся в проеме двери позади прилавка.

К тому моменту я уже собрал все купюры в пакет. Налетчик по-прежнему крепко держал меня за ворот. Валявшийся на полу Святов застонал, начал ворочаться.

— Неудачно зашли прикупиться, правда? — прошептал мне в ухо Годзилла.

— Угу.

— Помнишь меня, турист?

Я ответил не сразу. Что-то во мне в те секунды проснулось. То ли опыт изображения лихих парней на экране, то ли туманное детство, которое я провел во дворе с вооруженными рогатками мальчишками. В общем, страх куда-то пропал, появился азарт, и память моментально вытолкнула на поверхность цитаты из сериальных диалогов.

— Забудешь тут. Приснится такая морда — кровать намочишь.

Он ткнул меня кулаком в бок. Черт, больно.

— Хиханьки, да? Могу ведь и инвалидом сделать.

— Не успеешь. Растаман нажал кнопку, скоро тут действительно будут все.

— Хрена тебе лысого! — усмехнулся Годзилла. — Пока они спецназ из соседнего округа вызовут, мы уйдем. В твоих интересах не дергаться, чтобы остаться целым.

Я с трудом удерживался, чтобы не отвесить колкость — Годзилла дышал мне в нос какой-то жуткой смесью водки, чеснока, лука и восточных приправ. Впрочем, чего уж там, я сам только что выпивал.

Святов поднялся. Точнее, сел на полу, сжал голову руками. Казалось, его сейчас интересовало только собственное состояние, но никак не разыгрывающаяся в магазине трагедия.

— Добавить, старый? — спросил у него Годзилла. Святов поднял голову. Я понял, что мой майор меня покинул и я остался в одиночестве. Николаю требовалась госпитализация.

— Не трогай его, — сказал я. — Сейчас твой орангутанг найдет сейф, вы возьмете что хотели и свалите. Тебе нужны трупы?

Он хмыкнул, но ничего не ответил. Вместо этого поторопил своего напарника:

— Копченый, что там?!

— Ничего! — отозвался тот из подсобки. — Нет тут никакого сейфа! Все в кассе держит!

— Давай буди этого Боба Марли! Где-то еще должны быть деньги! Обыщи все!

Я не смог удержаться:

— Не обоссысь от страха.

Еще один толчок в бок. Да он мне ребра переломает!

В зал вернулся Бандана, он же Копченый. Опустился на пол за стойкой. Я услышал шлепки по щекам. Похоже, нашему Растаману досталось.

Я решил вбросить интригу:

— Сколько тебе пообещал наш друг в костюме?

— Ты о ком? — спросил Годзилла.

Я уловил в его голосе растерянность.

— Ты знаешь о ком. Он же тебя кинет. Уже кинул.

Пауза. Никакой реакции. За стойкой Копченый тщетно пытался привести в чувство хозяина.

— У него нет ни гроша, — продолжал я. — Ваша касса сегодня — весь улов. Мой тебе совет, отпускай нас, забирайте пакет и валите. Иначе будет только хуже.

Толчок в бок. Самый болезненный из трех. Я охнул. Храни Господь мои косточки…

— Посмотрим, — выдохнул Годзилла.

— Смотри, — выдохнул я.

Долго ждать не пришлось.

Сирены и мигалки возвестили о прибытии полицейских. Примчались все, кто был, включая сотрудников городского управления и тех, кто не находился сейчас на службе. Старший лейтенант из «Северного» Иван Терентьевич Самохвалов, отдыхавший после вчерашнего жаркого дежурства, приехал на место на своем подержанном «Фольксвагене» чуть ли не в пижаме. Володя Курочкин нарисовался рядом — отдыхал недалеко в ночном клубе, когда среагировала общая система оповещения.

— Что происходит? — спросил Самохвалов.

— Перемены, — туманно ответил полупьяный Курочкин.

У ночного магазина сгруппировались шесть полицейских машин. Местные копы пока ничего не предпринимали — сквозь стеклянные двери они увидели двух мужчин, один из которых приставил пушку к виску другого. Территорию оцепили. На глазах у немногочисленных местных жителей, выскочивших на улицу, разыгрывалась сцена воистину голливудского масштаба.

— Ну, и чего теперь? — спросил я Годзиллу, когда мы вернулись к стойке. — Живым отсюда никто не уйдет.

Он молчал. Я не мог видеть выражение его лица, чувствовал только дыхание. Чеснок и водка.

Святов все еще сидел на полу, сжимая голову руками.