Край непуганых

— Кирдык! — воскликнул Бандана. — Походу, я его вырубил. Не встает.

— Живой?!

— Вроде дышит.

— Ты не смотрел, есть запасные выходы?!

— Нет!

Годзилла беззвучно выругался. Градус напряжения возрастал с каждой секундой.

Тут меня отпустили. Толкнули в спину. Я упал в проход между стеллажами.

— Лежать и не двигаться!

Я не стал спорить, сел на пол. Теперь я имел возможность оценить степень ужаса моего пленителя.

Да, Годзилла паниковал. Он явно не знал, что делать дальше. Очевидно, Петровский при подготовке операции не озвучил возможные риски.

Зазвонил мой сотовый телефон в кармане куртки. Я вопросительно уставился на налетчика.

— Дай сюда! — рявкнул Годзилла.

Я послушно выполнил просьбу, но успел увидеть контакт звонящего на дисплее. Легок на помине, курилка…

Телефон мой лег на стойку кассы, но продолжал звонить.

— Лучше ответь, — посоветовал я.

Годзилла колебался. Телефон не умолкал. Мы сверлили друг друга взглядами.

— Ответь, — повторил я.

Тот дрогнул. Взял телефон, приложил к уху.

— Алло!

Несколько секунд он молчал. С возрастающим недоумением глядел на меня. Потом нерешительно протянул телефон в мою сторону.

— Возьми.

Это был Петровский.

— Ай, какие вы молодцы с майором! — забавлялся политтехнолог. — Заурядный гоп-стоп превратили в целое шоу! Да мне бы вам приплачивать, честное слово!

— Откуда ты знаешь?

— Вас уже вовсю транслируют, клоуны!

Я заметил в углу позади стойки хозяина маленький телевизор.

— Включи, — велел я налетчику. Не обнаружив усердия, повторил громче и настойчивей: — Включи бегом!

Проснувшийся телевизор тут же выдал нам картинку: фасад здания, где располагался магазин, туча копов. Взволнованный голос ведущей новостей — все той же девушки с темными волосами:

— …это уже второе серьезное криминальное происшествие в городе за последние двое суток. Возможно, у грабителей в руках находятся заложники, обычные покупатели. Официальные лица пока воздерживаются от комментариев…

Я приложил трубку к уху.

— Такой репортаж ни за какие деньги не купишь! — радовался Петровский. — Ей-богу, надо вам доплатить.

— Ты сам все это подстроил, — сказал я.

— Еще бы! Твой седовласый друг не отлипал от меня целый день. Он слишком предсказуем.

— Чего ты этим добьешься?

— Сам не догадываешься? Чем хуже, тем лучше.

— А людей своих ты отдаешь на съедение? — Я нарочно произнес эту фразу как можно громче, чтобы слышали наши налетчики. — Их ведь положат здесь за милую душу.

На последней фразе Годзилла весь подобрался.

— Лес рубят — щепки летят, — сказал политтехнолог. — В общем, смотрим кино. Попкорном я уже запасся. Удачи!

И он отключился.

— Как было сказано, вас кинули, — сказал я и засунул телефон обратно в карман куртки.

Противостояние продолжалось второй час. Периодически на стойке продавца трещал проводной телефон — очевидно, пытались связаться переговорщики — но нам запретили поднимать трубку. Вместо этого мой пленитель еще дважды выводил меня с пушкой у виска к двери и, слегка приоткрыв ее, требовал машину и миллион рублей. В эти минуты передо мной открывалось впечатляющее зрелище: площадка перед магазином была залита огнями прожекторов и автомобильных фар, метрах в тридцати от крыльца выставили оцепление в виде металлических оград, всюду сновали бойцы прибывшего крыловского спецназа и местные полицейские. Кажется, они были растеряны не меньше налетчиков. Неужели их не готовили к подобным ситуациям? Что за детский сад?

Я не знал, плакать мне или смеяться. Кино и немцы!

Состояние Святова, между тем, вызывало у меня все большие опасения. Он лежал в проходе между стеллажами и тяжело дышал, держась за голову. На мои вопросы отвечал вяло: «Все нормально, Серега». Я предлагал Годзилле проверить его самочувствие и в случае необходимости передать медикам — «На кой тебе труп!» — но тщетно. Мне оставалось лишь подложить Николаю под голову свою куртку и время от времени подходить и проверять, что он не отключился.

Хозяин магазина давно пришел в себя. Относительно, конечно. Он стоял за кассой, облокотившись на стойку локтями, и безучастно наблюдал за происходящим.

— Что дальше? — спросил я снова, когда переговоры с людьми из оцепления в очередной раз зашли в тупик. Годзилла и Копченый лишь молча переглянулись.

Так и есть, никакого плана на случай форс-мажорных обстоятельств у них нет. Это предоставляло мне некоторые преимущества. Впрочем, и риск тоже присутствовал: если человек с пистолетом начинает паниковать, он в равной степени может и сдуться, напрудив в штаны, и наломать дров. Осталось только проверить, какой вариант сработает в нашем случае.

— Перекусить можно? — спросил я у хозяина. Растаман обреченно махнул рукой.

Я подошел к холодильнику с газированной водой, взял пепси, по ходу отметив совершенно непривычный дизайн стеклянной бутылки. С соседней полки стянул пакет чипсов. Налетчики не мешали мне свободно передвигаться по магазину, поэтому я совершенно спокойно уселся на стул в проходе к подсобным помещениям и принялся хрустеть на весь зал.

Годзилла закурил.

— А нервы у тебя крепкие, — сказал он как бы между прочим.