Кракен

Чайна Мьевиль Кракен

Для Марка Булда, товарища по тентаклям

China Miéville

KRAKEN

Copyright © China Miéville 2010

© С. Карпов, перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Благодарности

За всяческую помощь с этой книгой я чрезвычайно благодарен Марку Булду; Мику Читему; Джули Крисп; Мелисанде Эканик; Саймону Кавано; Хлое Хили; Динне Хоук; Питеру Лейвери; Джемиме Мьевиль; Дэвиду Меншу; Сэнди Рэнкин; Максу Шэферу; Джесси Судальтеру и моим редакторам Крису Шлюпу и Джереми Треватану. Моя искренняя благодарность всем в Del Rey и Macmillan.

Музей естествознания и Центр Дарвина, конечно же, реальные места – в последнем находится реальный Architeuthis, – но за их изображенные здесь сомнительные версии всю ответственность несу я. За невероятное гостеприимство и внутренний доступ я очень благодарен всем, кто работает в этих реальных организациях, особенно Патрику Кэмпбеллу, Оливеру Криммену, Мэнди Холлоуэй, Карен Джеймс и Джону Лэмбсхеду.

Стихи в 19-й главе, «Кракен пробуждается», – авторства Хью Кука, и я очень благодарен его семье за разрешение их воспроизвести. Из всех многочисленных писателей, музыкантов, художников и исследователей, которым я обязан, в первую очередь я благодарен в связи с этой книгой Хью Куку; Burial; Хью Харману и Руди Айзингу; Уильяму Хоупу Джонсону; Pop Will Eat Itself; Цунему Кубодере и Киеси Мори; Жюлю Верну; Герберту Уэллсу и Япетусу Стинстрапу.

 Зеленая волна с боков спадает
Когда со дна меня сезоны гонят.

Хью Кук, «Кракен пробуждается»

В море много святых. Ты же знаешь? Знаешь. Ты уже большой мальчик.

В море много святых, и так было издавна. Они там дольше, чем что угодно. Святые были даже раньше богов. Они их ждали – и они там до сих пор.

Святые питаются рыбой и моллюсками. Кто-то ловит медуз, а кто-то ест мусор. Некоторые святые едят что попало. Они прячутся под камнями; они выворачиваются наизнанку; они плюются спиралями. Чего только святые не делают.

Сложи руки в такую форму. Вот так. Пошевели пальцами. Ну вот, получился святой. Смотри, вот еще один! Теперь они дерутся! Твой победил.

Больших спиральных святых уже нет, но еще есть похожие на мешки и похожие на клубки и еще такие, которые похожи на хламиды с развевающимися рукавами. Какой твой любимый святой? Я назову своего. Но погоди – сперва, знаешь ли ты, почему они святые? Все они – святая семья, все они родственники. Друг друга и… знаешь, кого еще?

Правильно. Богов.

Ну хорошо. Кто тебя создал? Ты знаешь, что отвечать.

Кто тебя создал?

Часть первая Экспонаты

1

Обыденный предвестник гибели в рекламных щитах-бутербродах резко ушел со своего поста у ворот музея, где простоял последние несколько дней. На щите спереди было олдскульное пророчество о конце света; на том, что болтался сзади, было написано: «Забейте».

Внутри через большой зал, мимо двойной лестницы и гигантского скелета, громко шагая по мрамору, прошел человек. За ним наблюдали каменные животные. «Так-с», – повторял он.

Его звали Билли Хэрроу. Он бросил взгляд на огромные искусственные кости и кивнул. Как будто поздоровался. Было чуть позднее одиннадцати утра, октябрь. Зал заполнялся. У стойки его ждала группа, поглядывая друг на друга с вежливой застенчивостью.

Там были два молодых человека лет двадцати, с гиковскими прическами. Дразнили друг друга парень и девушка, вчерашние подростки. Она, очевидно, пришла, только чтобы побаловать его. Была пара постарше и отец лет тридцати с маленьким сыном. «Смотри, обезьянка, – сказал он. Показал на животных, вырезанных на желобках, оплетающих музейные колонны: – А видишь ящерицу?»

Мальчик едва глянул. Смотрел он на кости апатозавра, которые как будто поприветствовал Билли. А может, подумал Билли, на стоящего за ними глиптодонта. В первом зале Музея естествознания у каждого ребенка имелся свой любимчик, и у самого Билли это был глиптодонт – полусферический великан-броненосец.

Билли улыбнулся женщине, продававшей билеты, и охраннику за ее спиной.

– Это мои? – спросил он. – Ну ладно, народ. Поехали?

Он, моргая, протер очки, повторяя выражение и движения, которые его бывшая однажды назвала очаровательными. Он был младше тридцати и выглядел моложе; на лице слишком много веснушек и слишком мало щетины, чтобы называть его «Билл». С возрастом, подозревал Билли, он в стиле ДиКаприо просто станет похож на высохшего ребенка.

Черные волосы Билли были растрепаны в слабом подобии модного стиля. Носил он не самый безнадежный верх, дешевые джинсы. Когда он только начинал работать в Центре, ему нравилось думать, что для такой работы он выглядит неожиданно круто. Теперь он знал, что этим никого не удивить, что больше никто не ждет, чтобы ученые выглядели как ученые.