Кракен пробуждается

– Милый, – сказала она, – запомни, ты пригласил доктора Матета на ужин – завтра в клубе в девятнадцать ноль-ноль. Я буду с вами. Понял?

– Понял, дорогая.

– Я объяснила ему ситуацию, и он согласился со мной – это абсурд. Хотела пригласить и Винтерса – ведь они друзья, – но тот сказал, что служба есть служба, и отказался. Я встречаюсь с ним завтра за ленчем, ты не против?

– Не возьму в толк, дорогая, почему служба не есть служба при встрече тет-а-тет? Ну да ладно, можешь погладить себя по головке – ты хорошо поработала. Я ценю порыв души доктора Матета. Лондон сейчас переполнен всякими «ографами», которых он не видел много лет.

– Уж да. Теперь он в один день увидит их целую кучу.

На этот раз Филлис не пришлось улещать доктора Матета. Облокотясь на стойку, с шерри в руке, он напоминал мессию.

– У спецслужб свои правила, – изрек он. – Мы – дело другое. С меня никто не брал никаких обязательств. Я считаю своим долгом довести до общественности основные факты. Вы, конечно, читали официальное заявление?

Конечно, мы читали это заявление. В нем содержался чуть ли не приказ – всем судам держаться как можно дальше от Глубин, до специальных распоряжений. Естественно, что многие капитаны поступали так и раньше, но теперь, заручившись правительственной поддержкой, они могли ссылаться на это при любых разногласиях с судовладельцами.

– По-моему, там нет ничего особенного, – сказал я Матету. – Какой-то чертежник, гордый, как индюк, своей работой, обозначил опасные области глубиной более двадцати тысяч футов, а сейчас рвет на себе волосы, потому что кто-то ему сказал, что Глубины начинаются с двадцати пяти тысяч.

– Ученым Советом принято считать опасную зону с четырех тысяч, – поправил Матет.

– Как?! – дико воскликнул я.

– Саженей.

– Двадцать четыре тысячи футов, милый. Надо все умножать на шесть, – ласково разъяснила мне Филлис и, пропустив мимо ушей мои благодарности, обратилась к доктору: – А по-вашему, с какой глубины?

– Откуда вы узнали, что я не согласен с мнением Совета, миссис Ватсон?

– Вы использовали пассивную конструкцию, – мило улыбаясь, ответила Филлис.

– А говорят, что все нюансы речи лучше всего передает французский! Что ж, признаю. Я рекомендовал три тысячи пятьсот саженей, но судовладельцы встали на дыбы.

– Однако! – удивилась Филлис. – Я считала, что это – военно-морской симпозиум.

– Так-то оно так, но адмиралы не хотят ронять свой престиж. А их престиж прямо пропорционален безопасной площади Мирового океана.

– Выходит, очередной псевдосимпозиум? – огорчилась Филлис.

– Надеюсь, что нет.

Мы прошли к столику. Филлис легкомысленно болтала о том о сем, а затем изящно вернулась к разговору.

– В прошлый раз мы говорили об иле, вы тогда недоумевали, о чем вы думали?

Матет улыбнулся.

– О том, о чем и сейчас: изгою всегда труднее добиваться своей цели. Бедняга Бокер даже теперь, когда все согласились со второй половиной его теории, все равно остается изгоем. Я не имел возможности публично разделить с ним предположение о горных работах, но ничего другого не мог себе представить. И, как однажды заметил гений с Бейкер-стрит вашему тезке…

Я перебил его:

– Но вы ведь и не хотели присоединиться к одинокому голосу вопиющего в пустыне Бокера?

– Не хотел. И не я один. Провал Бокера предостерег нас от преждевременных высказываний. Кстати, вы знаете, что течения опять изменили цвет, то есть вернулись в первоначальное состояние?

– Да, капитан Винтерс говорил мне, – сказала Филлис. – Но в чем причина? – произнесла она с таким видом, будто и не звонила Бокеру, как только Винтерс сообщил ей эту новость.

– Если принять гипотезу горных работ… – Матет пустился в занудные объяснения. – Представьте, что вы откачиваете грунт: сначала у вас образуется небольшая воронка, она все расширяется, но с ее краев постоянно скатывается песок – песок всего лишь прообраз ила, – он скатывается до тех пор, пока воронка не станет достаточно широка. Наконец вы достигаете твердых пород; можно представить, какой это долгий и титанический труд. Так вот, если принять гипотезу Бокера, то, видимо, они перекачали весь ил и добрались до твердых пород. Трудно представить масштабы проделанной работы, ведь необходимо убрать колоссальные залежи ила! Но если это так, то все объяснимо: дейтрит слишком тяжел, чтобы подняться выше, чем на пару сотен футов.

Филлис смотрела на Матета такими глазами, что трудно было заподозрить ее в том, что все это ей прекрасно известно и, более того, – что у нее уже готов сценарий передачи именно на этом материале.

– Теперь все ясно, доктор, – невозмутимо произнесла она. – Вы так доступно объясняете. Значит, нам точно известно место проведения работ?

– Да, мы можем сказать об этом с большой степенью точности, – согласился он. – И это будут первоочередные цели для наших ударов.

– И как скоро?