Крах империи евреев

Одна из таких ересей возникла в Пскове во второй половине четырнадцатого века – ересь «стригольников». Стригольники считали, что все священство на Руси «во зле лежит», потому что берет пошлины и подарки при посвящении в священники, и отказывались от общения с таким духовенством. Они объединялись в особые группы, во главе которых стояли наставники – «простецы». Еще в 1375 году в Новгороде трех руководителей этой секты сбросили с моста в реку Волхов, но ересь не исчезла. Еретиков ловили в Пскове и в Новгороде, убивали, сажали в темницы, а они убегали от преследований и разносили по разным краям свое учение. На русском Севере были в обычае религиозные споры; в Новгороде мужчины и женщины, люди разных сословий, сходились не только в домах, но и на площадях, обсуждали духовные проблемы, критиковали порой церковь, ее обряды и ее постановления. В этом всеобщем хаосе споров и мнений родилась ересь жидовствующих.

Я думаю, что мы достаточно полно показали, что перед штурмом, перед новым наступлением на экономическом фронте, каста финансистов евреев была отведена на переформирование к границам метрополии. Это кстати и спасло ее от дыхания Черной Смерти и карательных мечей карантинных отрядов. Не всех. Но большую часть. Наступление требует переформирования, передислокации и переоснащения наступающих частей, причем желательно новым оружием и пополнения боезапаса, желательно новыми разработками. Переформирование проходило удачно, а как с переоснащением.

Напомним, что основная задача, которую поставило перед финансовой кастой на новом этапе имперское руководство, была задача усиления учета и контроля, контроля за товарно-денежными потоками. Уже забываемый нами Владимир Ильич Ленин предупреждал: «Пройдет неизбежно известное время, пока массы, впервые почувствовавшие себя свободными после свержения помещиков и буржуазии, поймут – не из книжек, а из собственного, советского, опыта – поймут и прочувствуют, что без всестороннего, государственного учета и контроля за производством и распределением продуктов власть трудящихся, свобода трудящихся удержаться не может, возврат под иго капитализма неизбежен». (Ленин В.И., Очередные задачи Советской власти). Отнесем на текущий момент размышления о «советском» опыте, и «возврате под иго капитализма», но в целом мысль очень правильная и древняя как мир. Действительно без всестороннего, государственного учета и контроля власть удержать нельзя.

Соответственно переоснащение и создание новой инфраструктуры в касте евреев-финансистов шло в соответствии с поставленными задачами. Выражаясь точнее, каста подбирала новый инструментарий для выполнения новых задач, при этом инструментарий должен был быть уже опробованным и обкатанным в предшествующее время. Добавим еще одну вводную для облегчения поиска в нашем расследовании. Заказчиком данного процесса – осуществления следующего этапа экономической экспансии, была власть, ориентированная на ужесточение централизации, ради чего эта власть пошла даже на смену парадигмы веры, уже не отвечающей этой задачи централизации и укрепления вертикали власти. Исполнителям воли имперской власти – евреям был необходим такой инструмент. И он был.

Банк. Без банков просто немыслимо денежное хозяйство. Им нет альтернативы, поскольку они являются основным и связующим звеном всей экономической системы построенной на товарно-денежных отношениях.

Государство, игнорирующее банковскую деятельность и экономическое значение банка, обречено. Карл Маркс писал, что банковская система по своей формальной организации и централизации «…представляет собой самое искусное и совершенное творение, к которому вообще приводит капиталистический способ производства». О банках и банковской деятельности написано множество книг, тем не менее, экономисты продолжают дискуссию, как о времени возникновения банков, так и о понимании их специфической роли в экономике различных исторических формаций, в частности при переходе к рынку.

Доктор экономических наук О. Лаврушин, например, пишет, что «бытующие представления о природе появления банков расходятся не на 1–2 десятилетия, а охватывают почти 2 тысячи лет. Значит, суть вопроса о первых банках даже не столько в определении какой-то исторической даты, применяемой для различных сторон, хотя для экономической науки это тоже не формальный вопрос, сколько в определении того, что же считать банком…». Впрочем, историки, в отличие от Карла Маркса, все увереннее говорят о том, что первые банки возникли задолго до мануфактурной стадии капитализма, в период становления государства на этапе достаточно оживленного развития товарного обмена, денежных и кредитных отношений, то есть именно в тот период, о котором мы говорим. Это именно тот инструментарий, который мы ищем для подтверждения того, что каста была готова к наступлению.