Крах лицедея

– Почему она не кричала, Бернардо? – задумчиво спросил комиссар. – И почему Рамон не заметил, как она прошла в соседний номер? Похоже, что убийца разыграл перед нами очередную комбинацию. Видимо, он отвлек Рамона, а сам прошел в номер сеньоры Ремедиос. Или вызвал ее сразу в соседний номер к Антонио Виллари, чтобы там задушить. Нет, – сказал он, немного подумав, – похоже, что нет. Вероятнее всего, ее убили в собственном номере, когда похищали колье, и затем тело перенесли. Но почему убийца все время так рискует? Почему он ее не пожалел? Почему решил поступить именно так? Ведь он мог только украсть колье?

– Надо бы выяснить, каким образом убийца прошел к ней, – напомнил Бернардо, – ведь у дверей дежурил Рамон. Может, нам стоит с ним поговорить?

– Да, – согласился комиссар, – и постараться отыскать сеньора Галиндо. Я не знаю, кто именно убил Рочберга и Ремедиос Очоа, но Галиндо по меньшей мере не совсем порядочный человек. Надо его найти и задать пару вопросов.

К ним подошел доктор, помогавший Антонио.

– Он заснул, – показал он в сторону лежавшего на кровати молодого человека. – Мне кажется, что у него очень сильный нервный срыв.

– У меня тоже, – зло ответил комиссар, выходя из комнаты.

Петкова взглянула на Дронго.

– Здесь все сходят с ума, – рассудительно ответил тот, – ничего удивительного. Мы ближе к экватору, чем вся остальная Европа.

Глава 14

Все трое вышли из номера Антонио Виллари следом за комиссаром. Он уже отдал приказ своему помощнику проверять всех, кто появляется в отеле или покидает его. Особое внимание проверяющие должны были обращать на предметы, которые могли нести с собой гости.

– Если колье еще в отеле, мы его обязательно найдем, – твердо сказал Рибейро. Подойдя к Рамону, комиссар спросил его: – Ты покидал свой пост сегодня днем?

– Нет, сеньор комиссар, – Рамон выглядел испуганным, – честное слово, я все время сидел на стуле.

– Когда пришла сеньора Ремедиос, ты видел?

– Примерно час назад, – ответил, подумав, Рамон, – я видел, как она вошла в свой номер. И сразу пришел сеньор Галиндо. Кажется, его так зовут, он говорил со мной по-испански, и поэтому я запомнил его имя и фамилию. Энрико Галиндо.

Когда он произнес это имя, комиссар обменялся взглядами со стоявшими рядом Дронго, Бернардо и Петковой.

– Мы вместе подошли к номеру сеньоры, – продолжал Рамон. Над губой у него выступили капельки пота от напряжения. – Мы позвонили, и она открыла дверь. Он говорил о каких-то эскизах, но сеньора Ремедиос не стала его слушать. И не впустила нас в номер. Потом он ушел.

– Больше никто не приходил? – уточнил комиссар.

– Приходил, – вспомнил Рамон, – японец. Он стоял у окна и о чем-то говорил с сеньорой. Но он тоже не входил к ней в номер. По-моему, он спрашивал, когда можно будет уехать. Она ему ответила, и он тоже ушел.

– То есть в номер к ней никто не входил? – переспросил Рибейро.

– Никто, сеньор комиссар. – Рамон сильно волновался и беспомощно моргал глазами. Врать он, видимо, не умел, и было заметно, что разговор ему дается с трудом.

– Послушай меня, Рамон, – сказал комиссар, – мне важно знать, кто мог здесь появиться. И я не хочу тебя ни в чем обвинять. Вспомни, может быть, ты все же отлучался? Хотя бы на одну минуту? Выходил в туалет или за водой? Я не буду тебя винить, но мне нужна правда. Только правда, парень.

– Я никуда не отлучался, – Рамон чуть не плакал, – я знаю, что отсюда никуда нельзя уходить. Я все время сидел на своем месте. Все время, пока мне не позвонили…

– Что? – сразу переспросил комиссар. – Что ты сказал?

– Мне позвонили и позвали к портье. Сказали, что приехала моя сестра. Я удивился, ведь она живет в Чиклане и у нее скоро свадьба. Подумал, раз она приехала, значит, наверное, у нас дома случилось какое-то несчастье. И побежал к портье. Но оказалось, что меня никто не ждет. И никто не звонил. Я понял, что меня разыграли, и вернулся обратно. Только не говорите менеджеру – он меня уволит.

Комиссар взглянул на своего помощника. Потом на остальных. Взял Рамона за руку и отвел в сторону.

– Сколько времени ты отсутствовал? Только вспомни точно. Очень точно.

– Я побежал в холл. Это секунд сорок или пятьдесят. Там я был одну минуту. Нет две. Может, даже три. И потом побежал обратно. От силы пять минут, сеньор. Никак не больше. Прошу вас, не говорите об этом нашему менеджеру, иначе…

– Не скажу, – пообещал Рибейро. – Пять минут? – переспросил он.

– Да, – кивнул Рамон, – только пять минут, не больше.

– И ты не узнал голос звонившего?

– Нет, сеньор комиссар.

– Значит, ты не знаешь, кто тебе звонил. А когда это было?

– Примерно час назад.

– Пять минут, – задумчиво повторил комиссар и подозвал помощника. – Срочно проверь, кто мог позвонить на внутренний телефон этого парня час назад. Очень срочно. А ты, Рамон, вспомни еще раз. После того как ты вернулся, здесь никого не было?

– Нет.

– И никто не выходил из номера сеньоры Ремедиос?

– Никто. Я бы увидел. И она тоже не выходила.

– Ясно. Спасибо, Рамон. Можешь возвращаться на свое место. И не бойся, менеджер не узнает эту твою тайну.

Комиссар подошел к остальным.