Крах плана Шлиффена. 1914 г.

К сожалению, после гибели кадров действующей армии в ходе кампании 1914–1915 гг., столь превосходно подготовленных солдат русские войска уже не имели на протяжении всей войны. Культивировать стрелковую подготовку высочайшего уровня в ходе войны, когда время скатывается в цейтнот, а для обучения не хватает не только винтовок (одна старая берданка на 10 призывников), но даже и патронов, выдаваемых по нескольку штук. С другой стороны, как то отметил впоследствии А.А. Керсновский, в данном случае стрелковое превосходство русской стороны даже в чем-то сыграло дурную роль. «Одностороннее “штыкопоклонство”, конечно, столь же абсурдно, как и одностороннее “огнепоклонство”. В одном случае – Тюренчен (сражение Русско-японской войны 1904 г., где японский огонь раздавил русское упование на исключительную силу штыка. – Авт.), в другом – Гумбиннен, где нерешительный командир III корпуса не осмелился поднять из-за закрытий свою пехоту и взять голыми руками Макензена и его корпус, разгромленный нашими 25-й и 27-й артиллерийскими бригадами…»[88]

Вдобавок и отсутствие общего управления армией со стороны генерала Ренненкампфа не обеспечило преследования отступавшего врага, так как бегство остатков 17-го германского армейского корпуса вынудило немцев отступать по всему фронту сражения. Русские командиры боялись преследовать по собственной инициативе, поэтому комкор-3 Н.А. Епанчин, в составе чьего корпуса и была 27-я дивизия, не решился развить достигнутый успех. Конница же вообще осталась вне участия в сражении. Впрочем, вероятность преследования бегущего 17-го германского корпуса (немцы успели пробежать 15 км) была разрушена германской артиллерией. При организации преследования русская сторона из обороняющейся становилась атакующей, и теперь уже русские солдаты подставлялись под сосредоточенный артиллерийский огонь неприятеля.

Многочисленные немецкие орудия, расположенные за рекой Роминта, не позволили русским добить вражескую расстроенную пехоту. А русская артиллерия, столь успешно расстрелявшая в упор пехотные атаки врага, не сумела контрбатарейным огнем разбить неприятельские батареи, ввиду объективного неравенства в возможностях между легкой (русские) и тяжелой (немцы) артиллерией. Дальнобойность германских гаубиц составляла 8 верст, русских 3-дм пушек – 6 верст. Следовательно, контрбатарейная борьба не могла принести русским успеха; легких 122-мм гаубиц не хватало, да и они не смогли бы соперничать с тяжелой артиллерией противника. А единственный имевшийся в 1-й армии тяжелый мортирный дивизион 152-мм тяжелых гаубиц участия в Гумбинненском сражении не принимал.

Таким образом, успех боя при Гумбиннене был обеспечен распадом его на отдельные очаги, что передавало инициативу ведения сражения в руки корпусных командиров, имевших в своем распоряжении превосходные кадровые части. Так что, если на правом фланге немцы отбросили русских, то в центре, где дрался как раз 3-й армейский корпус, немцы бежали с поля боя, будучи расстреляны ружейным и артиллерийским огнем в упор. На левом фланге бой носил вялый характер. Судьбу первого сражения решили частные действия отдельных корпусов и дивизий, где сказалось, прежде всего, качество довоенной подготовки войск.

Это же качество сказалось и на действиях многочисленной русской кавалерии, которой все же вскоре было приказано перейти в преследование отступавшего противника. Преследовать врага сразу после боя пехотой командарм-1 не отважился, так как ожидал новых атак противника. Ренненкампф отлично сознавал, что уступает неприятелю в силах, и еще более в средствах, поэтому такое решение следует признать правильным. Преследование 8-й германской армии пехотными армейскими корпусами могло с легкостью переменить победу на поражение.

Другое дело – конница. Мало того что командарм-1 П.К. Ренненкампф не имел возможности для эффективного управления собственной кавалерией, так еще конница 1-й армии была разбита на три группы (армейская конница Хана Нахичеванского, небольшая группа В.И. Гурко, и 2-я гвардейская кавалерийская дивизия Г.О. Рауха), не имевшие общего командира. В Гумбинненском сражении армейская кавалерия Хана Нахичеванского, получив большую свободу действий на правом фланге армии, не имела ясно поставленной задачи. Тем самым командарм-1 выпустил главную массу конницы из собственных рук.