Крах под Москвой

«Мой фюрер! Хотя некоторые соединения 3-й и 4-й танковых групп, и 2-й танковой армии тоже, уже ведут наступление в направлении Москвы, другие их соединения сейчас вовлечены в ликвидацию войск противника в котлах у Вязьмы и Брянска. Таким образом, сейчас невозможно полностью бросить их в наступление на восток. Более того, им понадобится поддержка 2, 4 и 9-й полевых армий и всей возможной авиации. Дороги снова непроходимы и заполнены колоннами грузовиков, так как жизненно необходимо доставлять топливо, боеприпасы и все остальное для боевых частей. 19-я танковая дивизия уже прошла Юхнов; ввиду того что дороги сильно перегружены, развернуть дивизию и направить ее к Брянску невозможно. В данный момент мне не известно точное расположение полка «Великая Германия»… Запрашиваю информацию, что является приоритетным – полк «Великая Германия» или обеспечение группы армий топливом и снаряжением?

Фон Бок»³⁵.

9 октября после короткой передышки в виде хорошей погоды русскую сельскую местность снова накрыло дождем вперемешку со снегом. И снова боевые машины фон Бока завязли. Германские солдаты затряслись от холода, и их попытки поддержать непрерывный темп наступления стали уходить за пределы человеческих возможностей. Они использовали лошадей, машины и просто человеческую силу, стараясь вытащить свою технику из грязи русских дорог. Но несмотря на все их старания, природа[72] оказалась сильнее, и Битва под Москвой превратилась в «битву в грязи». Сотни брошенных единиц техники остались в грязи на дорогах и в болотистых местах. Мертвых немцев часто можно было обнаружить или внутри, или рядом с застрявшей техникой, они стали жертвами партизанских атак³⁶.

Фон Бок произвел инспекционную поездку в северный сектор его фронта, поговорил с несколькими командующими корпусов и дивизий и пришел к заключению, что, несмотря на неблагоприятную погоду, его люди все еще сохраняют тактическое преимущество над русскими. Он опять подчеркнул важность для полевых армий продолжать напор и расположиться между Вяземским и Брянским котлами, отрезав русских от их путей к отступлению. Возвращаясь в ставку, фон Бок с огорчением узнал, что германское радио в одном из своих военных сообщений, которые теперь постоянно трубили на всю оккупированную Европу, объявило о великой победе в районе Брянска.

Фон Бок связался с Гальдером в ОКХ. «Опять вы со своими преждевременными заявлениями! – кипел фон Бок. – Вы что, не в курсе, что на самом деле здесь происходит? Ни под Брянском, ни под Вязьмой котлы еще не ликвидированы. Но будут. А пока что будьте добры воздержаться от восклицаний о победе до ее наступления»³⁷.

Очевидно, протесты фон Бока Гитлеру и ОКХ имели результаты. 11 октября по приказу фюрера ОКХ направило фон Боку запрос: «Какова ваша оценка ситуации ввиду плохой погоды? Насколько целесообразно продолжение операции?»³⁸

Бок снова встал перед важным решением. Он был доволен тем, что хоть раз высшее командование доверяло возможность принять решение, возможность, которая и так по праву ему принадлежала. Но он также чувствовал весь груз ответственности за это решение. Он понимал, что теперь стоит перед судом самой истории.

Будучи профессионалом своего дела, фон Бок внимательно рассмотрел все факторы, которые могли привести его к конечной цели. Какова была тактическая ситуация? Где его войска одержали победу над русскими? Все донесения от командующих указывали на то, что, хоть русские храбро, даже отчаянно, сражались, их организованное в обычном военном смысле сопротивление терпело крах, и советские войска были в одном шаге от полного тактического и стратегического поражения. Таким образом, ответом на второй вопрос было «да».