Крах СССР

«Практически на каждом крупном советском предприятии существовал слой так называемых кадровых рабочих, которые составляли как бы рабочую элиту предприятия. Основные социально-производственные характеристики кадровых рабочих: большой производственный стаж, высокая квалификация и профессиональный опыт, стабильность пребывания в коллективе (отражаемая в непрерывности стажа). Из кадровых рабочих складывалось большинство партийных организаций промышленности. Они были наиболее социально-активным слоем рабочих. Само понятие кадровый рабочий как бы растворялось среди многих обозначений (передовики, новаторы, ударники и пр.) Соответственно они имели ряд привилегий и занимали высшую ступень в рабочей иерархии на предприятии…

Формальные привилегии — это те, что были закреплены в официальных, чаще всего внутризаводских документах. Типичным примером являются «Положения о кадровых рабочих»… Этот канал влияния и эта прослойка рабочих исчезли вместе с парткомами и старой системой привилегий…

Личное мастерство рабочего, к которому персонально, в случае острой необходимости, могли обращаться руководители разного уровня, вплоть до генерального директора, перестало играть сколько-нибудь значимую роль. Значение группы кадровых рабочих падает… Наиболее работоспособные кадровые рабочие еще с 1989 г. уходили в кооперативы и другие структуры, альтернативные государственным, где их заработная плата в три и более раза превышала зарплату рабочих тех же специальностей на госпредприятиях… Результатом стало то, что слой кадровых рабочих на предприятиях становился тоньше» [18].

В цитированных работах констатируется, что «представлявшие» рабочий класс группы были во время перестройки и реформы 90-х годов XX в. демонтированы и «пересобраны» таким образом, что они или полностью перестали выполнять свои функции, необходимые для существования и воспроизводства промышленных рабочих как «общности для себя». Из них были, во-первых, исключены кадровые рабочие— основной контингент в составе актива. От общности рабочих были оторваны и даже противопоставлены ей управленческие работники предприятий и госаппарата («Рабочих как социальную силу перевели в разряд объектов и даже потенциальных оппозиционеров, каковыми реально они вскоре и сделались»). Наконец, в новую политическую систему были включены профсоюзы, которые не завоевали легитимности в глазах рабочих и потому не могут быть их доверенными институциями.

Статус кадровых рабочих изменился уже в первый год реформы вследствие практической ликвидации Советов трудовых коллективов, делегатами которых были представители актива рабочих: «В процессе происходящих социально-экономических преобразований рабочие все больше устраняются от управления. Для наглядности сравним первые законодательные акты экономической реформы с последующими законами и практикой…

Сопоставим следующие друг за другом законы: «Закон СССР о государственном предприятии (объединении)» (1987) и «О предприятиях в СССР» (1990). По Закону 1987 г. общее собрание трудового коллектива могло рассматривать и утверждать планы экономического и социального развития предприятия, определять пути увеличения производительности труда, укрепления материально-технической базы производства. В Законе 1990 г. исключены функции трудового коллектива, относящиеся не только к планированию и эффективности производства, но и к его контролю. По Закону 1990 г. трудовой коллектив и его орган (общее собрание) уже не имеют полномочий в управлении и использовании доходов предприятия, оплате труда. Руководитель предприятия (представитель собственника) «решает самостоятельно все вопросы деятельности предприятия…». Констатацией «исключительности» прав администрации устраняется влияние профсоюза и других общественных организаций» [90].

Таким образом, демонтаж общности промышленных рабочих («рабочего класса»), необходимый для подрыва советского строя и ликвидации СССР, оплачен дорогой ценой — деиндустриализацией постсоветской России и созданием непреодолимых (в сложившейся системе) препятствий для ее промышленного и научно-технического развития. Перестройка— первая в Новой истории великая революция регресса.

Очень коротко скажем о других больших общностях.

Крестьянство

Второй по величине, после рабочего класса, общностью, унаследованной РФ от советского общества, было крестьянство. Оно считалось классом, хотя признаков «классовости» в нем было еще меньше, чем в «рабочем классе». Но это уже несущественно. Иногда уточнялось: колхозное крестьянство, т. е. общность, сформировавшаяся в конкретной социальной форме колхоза, возникшей в СССР 30-х годов XX в. После войны за 30 лет было произведено постепенное укрупнение колхозов, и они из небольших кооперативов жителей одной деревни превратились в многопрофильные крупные предприятия с высокой концентрацией кадров специалистов и техники.