Крах СССР

Сопротивление курсу на ликвидацию плановой системы было подавлено, в том числе и «культурными средствами», т. е. внедрением в сознание мифа об избыточности ресурсов в хозяйстве, которое якобы «работает само на себя». «Шестидесятник» А. Адамович активно вел кампанию по дискредитации советского хозяйства. Он, например, так проклинал промышленность: «Абсурдный процесс производства ради производства. Когда все больше стали выплавляется для строительства машин по выплавке стали, а народу и умыться, нечем. В десять, что ли, раз больше, Юрию Черниченко это лучше знать, выпускается тракторов, комбайнов, а сельскохозяйственную продукцию покупаем» [4, с. 341]. Это, на первый взгляд, — примитивная глупость, но ее принимали с аплодисментами, не вдумывались.

Слишком большая часть интеллигенции приняла и миф, и логику, которые лежали в основе этой программы. Это видно из того, что в пропаганде таких стереотипных мифов, выработанных в идеологических лабораториях перестройки, с энтузиазмом приняли участие интеллектуалы из, казалось бы, разных политических лагерей.

Формула «абсурдной избыточности ресурсов» облекалась в самые разные содержательные оболочки и служила как генетическая матрица вируса, внедряемая в сознание человека уже независимо от той или иной оболочки. В частности, были резко уменьшены все капиталовложения в энергетику, хотя специалисты с отчаянием доказывали, что сокращение подачи энергии и тепла в города Севера и Сибири просто приведет к отъезду «потребителей». Тот факт, что интеллигенция благосклонно приняла программу, в которой почти невозможно было не видеть большой опасности для хозяйства и даже для шкурных интересов каждого обывателя, настолько необычен, что должен был бы сам по себе стать предметом большого исследования.

Более того, широкие круги интеллигенции не просто благосклонно приняли эту программу, но и проявили в ее поддержке непонятную агрессивность и даже ненависть к энергетике. В «Меморандуме в защиту природы» (1988), подписанном видными деятелями науки и культуры, велась атака на уже наполовину выполненную Энергетическую программу СССР, которая выводила СССР на уровень самых развитых стран по энергооснащенности. Вдумайтесь в логику приведенных ранее аргументов, которые выдвигались против программы в упомянутом «Меморандуме»: «Зачем увеличивать производство энергоресурсов, если мы затрачиваем две тонны топлива там, где в странах с высоким уровнем технологии обходятся одной тонной?»

Примем, что экономисты и писатели, рассуждающие об энергетике, не обязаны интересоваться такими скучными вещами, как климат, расстояния, энергозатраты на жизнеобеспечение и на производственные операции. Допустим даже, что наша техносфера действительно расточительна и где-то в мифических «США» энергии тратят меньше, чем в России. Но каким образом из этого можно сделать вывод, что именно нам, живущим в России, а не в этих «США», не следует «увеличивать производство энергоресурсов»?

Даже если авторы этого «Меморандума» считали, что можно в одночасье заменить ту техносферу, что пару сотен лет складывалась в России, на техносферу США, это невозможно было бы сделать без огромных дополнительных затрат энергоресурсов — и на строительство, и на экспорт, чтобы оплатить закупки технологий за рубежом.

Сделаем маленькое отступление для примера частного, но типичного. Что поражало и поражает в «культуре критики» советских и российских интеллектуалов, так это агрессивность формулировок и полное нежелание разобраться в понятиях, параметрах, индикаторах и критериях, необходимых для оценки. Во время перестройки обвиняли экономику СССР, что производится много энергии вместо развития энергосберегающих технологий. После 1991 г. эта критика усилилась. Началась пропаганда большой программы по утеплению жилых домов, построенных в СССР. Там, где удалось получить бюджетные деньги, эти проекты начались— стены обкладывают минеральной ватой. Но публику не интересует, окупятся ли эти меры, хотя порог рассчитан для большинства городов Азии, Европы и Америки — исходя из климата, цены тепловой энергии, материалов и цены банковского кредита.