Крах Великой империи. Загадочная история самой крупной геополитической катастрофы

Хорошо, скажут мне, но Александр Федорович не мог лично ознакомиться с подробностями биографий всех политических противников Российской империи – слишком много их было. Кого-то наверняка по ошибке выпустили. Бывает. Вечная спешка. Но вы же не будете отрицать, что Керенский запретил проведение в Киеве Второго всеукраинского съезда? То есть он действовал как последовательный русский государственник. Отрицать не буду. Но уточню: а каков итог его запрета? В любом деле важен финальный результат, а не затраченные усилия. Вот, к примеру, я буду всем говорить, что легко могу поднять в рывке штангу весом, положим, 288 килограммов. И всякий раз, когда вы станете спрашивать у меня, как успехи, я стоически буду переводить разговор на другую тему, которая в данный момент мне представляется более значительной. Так и здесь.

Мы с удивлением обнаружим, что, запретив проведение этого самого съезда, Керенский не принял ровным счетом никаких мер для реализации запрета.

Не попросил соответствующее ведомство провести широкую агитационную работу, не договорился с военными на случай локализации возможных беспорядков. Не было сделано вообще ничего.

Андрей (Шептицкий). Последовательный враг русской государственности

Представим себе ситуацию. Победная весна 1945 года. Товарищ Берия понимает, что у него остался нерешенным очень серьезный вопрос: действие подполья ОУН на западе Украины. И он отдает приказ немедленно ликвидировать его. Но при этом он отзывает с территории Галиции и Волыни всех сотрудников НКВД, запрещает пограничникам вступать в бои с бандеровцами и договаривается с Генштабом, чтобы даже след Советской армии на западе Украины простыл. После этого, чрезвычайно довольный собой, он отправляется слушать оперу в Большой театр. Поют там божественно, и на душе у Берии хорошо и тепло. Он гордится проделанной работой. Не каждый бы с ней справился.

А вечером его вызывают в Кремль к дорогому товарищу Сталину. Очень тому не терпится узнать, как обеспечивается мирный труд советских граждан во Львове и Ивано-Франковске. Все хорошо, ответствует Лаврентий Павлович, я запретил деятельность оуновцев. А итог есть – интересуется великий кормчий. А как же, с нескрываемой гордостью докладывает Берия, стреляют партийный и комсомольский актив пуще прежнего. Совсем распоясалась бандеровская сволочь. Сил моих нет терпеть. А я ведь так хорошо все организовал!

Если бы подобная история произошла на самом деле, то над нами потешался бы весь мир. В каждой книге, изданной фондом Сороса, этот эпизод занимал бы ключевое место. Его ежедневно тиражировали бы на «Эхе Москвы». С него бы начинались заседания Верховной рады. Но почему-то, когда ровно то же самое происходит с человеком либеральных убеждений, никто не зубоскалит. Больше того – все старательно делают вид, что ничего подобного не было. А все потому, что Керенский для них свой. Как в глубине души считают они своими и украинских националистов, пусть даже те категорически против. И именно поэтому о неблаговидных достижениях Александра Федоровича все кругом молчат.

А мы скажем. В резолюции того самого всеукраинского съезда, которая была адресована Временному правительству, содержалась, например, концепция украинизации армии. В частности, на Черноморском флоте, который, по убеждению самостийщиков, уже и так состоял почти из одних украинцев, и пополнение должно было происходить только из этнических украинцев. Если кто-то не понимает – фактически создается национальная армия. Как реагирует на это Временное правительство и лично министр Керенский, который повелел этот съезд разогнать? Фактически никак. Написали очередное воззвание с тем же результатом, что и прежде.

Вы, памятуя по прочитанным уже главам этой книги, вероятно, не сильно удивитесь, узнав, что именно Керенского отправили в Киев договариваться с Радой. Он это сделал, по сути, игнорируя государственные интересы России. Для начала было признано право на самоопределение за каждым народом. А сразу после этого последовало уверение, что правительство благосклонно отнесется к разработке Радой проекта политического статуса Украины. Комментировать это вопиющее предательство я не стану.