Крах волшебного королевства. Красная лисица

Одинокая машина на пустой дороге, быстро несущаяся по Ауто дель Соль. Это было где-то близко к щиколотке Италии, позади остались ее каблук и пальцы ног. На большой скорости Джеффри Харрисон и Джанкарло Баттистини направлялись в Рим. Джеффри, Джанкарло и P38.

Арчи Карпентер наконец уснул. Его комната в отеле была чудовищно жаркой, но у него не было желания жаловаться дирекции гостиницы на плохую работу кондиционера. Он выпил в ресторане больше, чем рассчитывал.

Майкл Чарлзворт искупал свою вину тем, что все время поддерживал уровень спиртного в стакане Карпентера. Сначала джин, за ним последовало вино, потом местный бренди. Речь шла о струнах, которые нельзя было трогать, об ограничениях действий и инициативы. Они долго и допоздна говорили о странном поведении миссис Харрисон, известной им обоим, которая вела себя так, как никто бы не стал себя вести в подобной ситуации, во всяком случае так они считали.

— Она невозможна, совершенно невозможна. Я просто не мог с ней разговаривать. Все, что я получил за то, что взял на себя труд прийти, был поток оскорблений.

— Это еще что, — сказал Карпентер, ухмыляясь. — Она чуть не изнасиловала меня.

— Это бы внесло некоторое разнообразие. Она, видимо, совсем помешалась.

— Я туда больше не пойду, во всяком случае, пока не втолкну в дверь старину Харрисона, прямо на нее, а потом убегу.

— Интересно, почему она не выбрала меня, — сказал Чарлзворт и принялся за работу над бутылкой бренди.

* * *

Виолетта Харрисон крепко спала. Она спала тихо и спокойно на постели, которую неделю за неделей, месяц за месяцем разделяла с мужем. Она легла спать рано, сбросив с себя всю одежду после бегства человека из Главной конторы. Надела новую ночную рубашку, шелковую, отделанную кружевом, которая плотно облегала ее бедра. Она хотела спать, хотела отдохнуть, чтобы утром ее лицо не было изборождено морщинами усталости, чтобы вокруг глаз не было вороньих лапок.

Джеффри бы понял. Джеффри не осудил бы ее. Джеффри, где бы он ни был, не стал бы ее винить, не бросил бы в нее камня. Она больше не будет поздно задерживаться на пляже.

Широко разметав ноги, она крепко спала в эту ясную, яркую звездную ночь.

* * *

Держа маленькие фонарики, чтобы видеть дорогу, неуверенно передвигаясь, спотыкаясь, Ванни и Марио шли по лесной тропинке к скале над линией деревьев.

Молва о том, что случилось в амбаре и на вилле капо, быстро разнеслась в столь маленьком селении, как Косолето, но известие передавалось осторожно, как движение по нити, сплетенной пауком: тихий стук в дверь, слово, брошенное из окна или через улицу, или по телефону в тех домах, где были установлены такие приборы. Ванни наскоро набросил одежду, шепнул жене, куда отправляется, и побежал к дому Марио.

Они знали эту тропинку с детства, но скорость их бегства была такова, что не могло обойтись без синяков на щиколотках, царапинах на руках и непристойностей, которые они изрыгали гортанными голосами. За деревьями тропинка сужалась, становясь похожей на козью тропу, и для того, чтобы пройти, им приходилось высоко поднимать руки, раздвигая кусты.

— Кто там мог быть?

Ванни пожал плечами, не видя смысла в том, чтобы отвечать.

— Кто знал об амбаре?

Марио пожирали непроходящий шок и удивление:

— Безусловно, карабинеры не могли…

Ванни набрал воздуху в легкие:

— Конечно.

— Так кто же это мог быть?

Ободренный ответом, Марио возобновил свои расспросы.

— Никто из деревни не осмелился бы это сделать. Они бы побоялись вендетты.

— Никто из нашей местности не сделал бы этого, никто, кто знает капо…

— Так кто же это мог быть?

— Кретин, откуда мне знать?

Они возобновили подъем, хотя шли медленнее и осторожнее, направляясь к пещере под откосом, тайном убежище Ванни.

* * *

После пяти утра осторожный стук в дверь разбудил Франческо Веллоси. На чердаке Виминале были угловые помещения, сделанные в потолке, где могли спать люди, дорожившие временем и имевшие его не очень много. После нападения он работал допоздна, успокаиваясь от вида бумаг, и ни он, ни его охрана не радовались тому, что он должен ехать обратно домой. И даже смерть его шофера Мауро не избавила его от желания побыть в уюте собственной квартиры. Поскольку стучавший проявлял упорство, он разрешил ему войти. Сидя на постели почти голый, со всклокоченными волосами и щетиной на подбородке, выросшей за несколько часов, он попытался сконцентрировать все свое внимание на посланце, с кожаной папкой в руках. Человек попросил извинения, он был полон раскаяния, что помешал дотторе. Ему передал папку человек из отдела операций, находившемся в подвальном помещении здания. Он ничего не знал о ее содержимом, его просто послали с поручением. Веллоси протянул руку, взял папку и махнул курьеру, что тот свободен. Когда дверь закрылась, он начал читать.