Кракле

Те, хоть деликатно и не подавали вида, но были донельзя удивлены как поведением сына, так и странным поведением стоящей перед ними красивой золотоволосой девушки, статус которой пока являлся для них полнейшей загадкой. Отто и Нина, ничего не говоря больше, вопросительно взглянули на Алека. Тот усмехнулся, обвел поочередно каждого из находящихся в холле неторопливым взглядом и остановил его на Лоре, которая по-прежнему не сводила глаз с их сцепленных рук, упорно стараясь освободиться. Алек терпеливо выжидал какое-то время, затем посмотрел на родителей и бесстрастно произнес:

— Мама, папа, перед вами — моя жена.

— ИЗАБЕЛЛА?!! — одновременно, дружным дуэтом, выдохнули Отто и Нина. В холле наступила пронзительная тишина. Происходящее было так неожиданно и необычно, что все взгляды устремились на Лору и Алека.

— Да, — спокойно подтвердил он, отметив, как мгновенно похолодела и напряглась рука Лоры в его руке. — Но настоящее ее имя — Лора. До замужества — Хендрикс. И это так же точно, как то, что меня… и это вам хорошо известно… зовут Александр Кристофер Редфорд— Эймс.

Лора, слегка отпрянув и побледнев, как полотно, окинула всех ничего не выражающим взглядом. Она пробормотала, едва шевеля губами, «извините», резко выдернула свою руку и почти бегом, не оглядываясь, устремилась на кухню.

Алек вместе с остальными посмотрел ей вслед, улыбнулся, отпустил прислугу и попросил Баррета и Агнессу проводить родителей в комнаты и помочь им разместиться. Со всей возможной непосредственностью он пообещал, что скоро зайдет к ним. Алек объяснил изумленно молчавшим отцу и матери, что его жена собственноручно готовит парадный ужин, чем и вызван ее поспешный уход. Затем заявил, что должен немедленно узнать, не требуется ли ей его помощь, и быстро удалился.

За то короткое время, которое понадобилось, чтобы пройти расстояние от холла до кухни, в голове Алека с бешеной скоростью пронеслись воспоминания о тех событиях, что связали его судьбу и судьбу Лоры в одну…

Тогда, той злополучной ночью, Алек мчался на запредельной скорости, не разбирая дороги. Он ослеплен был неистовой яростью, что кипела в крови. Та, которую он страстно любил и собирался назвать женой, предала и обманула, в один миг низвергнув в пропасть жесточайшего гнева и тяжелейшего разочарования.

Алек, словно помешанный, повторял и повторял совершенно безумную клятву, казавшуюся единственно правильной: он, Алек, женится на первой встречной, чтобы впредь не поддаваться искушению и необузданным порывам страсти, и отомстит тем самым той, которая принесла ему столько горя и страдания.

Принимая решение, Алек ни на секунду не задумывался, что, согласившись в силу каких-либо собственных причин или личных обстоятельств стать его женой, избранница, в результате, окажется несчастной. Как не думал и о том, что рано или поздно ему самому захочется иметь нормальную семью и детей, а родителям — внуков.

В общем, к череде предыдущих безумств Алек своей клятвой добавил очередную порцию, что понял с запоздалым сожалением только впоследствии.

Увы, тогда контролировать должным образом свои эмоции и порывы Алек не мог, равно как и свои действия. В результате он не справился с управлением, машину «занесло», и Алек с переломами обеих ног, ребер, множеством ушибов и сотрясением мозга попал на больничную койку.

Несмотря на изматывающую боль, изнурительные мучительные процедуры и продолжительное лечение, отрезвления не наступало: от своего сумасшедшего замысла Алек не отказался. И как только появилась возможность пересесть в коляску, он со всей опрометчивой решительностью приступил к претворению в жизнь своей бредовой идеи.

Казалось, не предвидится никаких неожиданностей. Все до мельчайших деталей было «хладнокровно» продумано: Алеком была запланирована женитьба без последующего совместного проживания, достойное материальное обеспечение жене, спокойная жизнь, огражденная от любых безумств и соблазнов.

Но реальность преподнесла жестокий сюрприз.

Венчание состоялось, как и было намечено. Но… «Первая встречная», во-первых, оказалась немой. Во-вторых, внезапно исчезла.

Поначалу родители Алека и Карл опасались, что новоявленная жена, судя по ее скоропалительному легкомысленному согласию на венчание, окажется искательницей приключений, авантюристкой и займется шантажом и вымогательством, хотя сам Алек подобный вариант, не зная, почему, исключал категорически. Что и подтвердилось с течением времени. В гораздо большей степени Алека волновало то, что он, как раз наоборот, НЕ МОГ оказать своей жене какую-либо материальную поддержку, которая, возможно, была ей жизненно необходима.

Алек расценивал свой брак с незнакомой девушкой, обиженной судьбой, как испытание и возмездие за собственные, до конца непродуманные поступки. Он даже был готов к тому, чтобы публично признать и представить свою жену, а также поселить ее в своем доме, так сильны были в нем чувства раскаяния и вины за содеянное.