Кракле

— Ничего не случилось, Лора. Просто я отчего-то начала волноваться. Беспричинно, конечно. Ну ты же знаешь, какая я ненормальная! Втемяшится в голову какая-нибудь сумасшедшая навязчивая идея, и хоть ты убейся!.. И вот из-за этого моего, безусловно, глупейшего желания увидеть тебя мы и отправились в путь. Я хотела потихонечку, незаметно, встретиться с тобой. А в результате своей сумасбродной затеей поставила тебя в неловкое положение перед Редфордом… — Олимпия раскаянно и виновато вздохнула.

Лора хотела что-то ответить, но не успела. Ее опередил Алек, появившийся на пороге кухни.

— Вы напрасно так говорите, Олимпия, — Алек плотно прикрыл за собой дверь, дошел до середины кухни и, остановившись, продолжил: — Ваша материнская забота о дочери — выше всяких похвал! В наше время единицы матерей проявляют такую бдительность и развивают невероятную деятельность, чтобы сохранить безупречной репутацию и честь своей дочери. Ваш зять будет благодарен вам, Олимпия, всю жизнь!

Пока он это говорил, Лора вновь отошла и встала у окна, развернувшись в пол-оборота. Олимпия проводила дочь взглядом, перевела его на Алека и, скептически усмехнувшись, сказала:

— Александр, вы заблуждаетесь. Зятья, как правило, органически не выносят тещу. И именно из-за того, что она развивает бурную деятельность и во все сует свой любопытный нос!

— Возможно, в большинстве случаев это так, — невозмутимо согласился он, затем улыбнулся и добавил: — Но признательность зятя вам, Олимпия, гарантирована. Потому что, во-первых, вы вырастили и воспитали замечательную дочь. А во-вторых, потому, что вы, я убежден, будете изумительной тещей.

— Спасибо за ваши слова, Александр, — ответно улыбнулась Олимпия. — Хотя ваше оптимистичное мнение на проблему «зять — теща» объясняется исключительно отсутствием собственного опыта. А уж что касается меня!.. Хоть мне и приятно было слышать в свой адрес эпитет «изумительная», с этой оценкой мой зять вряд ли когда-нибудь согласится!.. — и она немного грустно засмеялась.

— Уверяю вас, Олимпия, зять будет носить вас на руках! — возразил Алек, с поразительной настойчивостью продолжая предложенную им самим тему. Он как будто не обратил особого внимания на то, как поменялась в лице Лора и отвернулась; что улыбка Олимпии стала несколько натянутой, а во взгляде появилось тревожное выражение, когда она бросила его в сторону дочери. Тем временем Алек беззаботно продолжил: — Я бы именно так и поступил. Прямо с этой минуты! Если, конечно, вы, Олимпия, признали бы меня своим зятем. Естественно, после того, как я и Лора назовем друг друга мужем и женой.

Олимпия оторопела. Алек фактически делал предложение ее дочери. Олимпия почувствовала, как кровь сильно запульсировала в висках, и в бешеном ритме забилось сердце.

А Алек спокойно подошел к Лоре, остановился около нее и, поскольку она стояла, отвернувшись к окну, сбоку, чуть наклонившись, заглянул в ее лицо и проникновенным тоном спросил:

— Лора… мы можем назвать друг друга мужем и женой?

Она молчала, напряженно вглядываясь в непроглядную черноту за окном.

— Александр, — поспешно вмешалась Олимпия и, стараясь перевести весь разговор в шутку и улыбаясь явно через силу, заявила: — Прямо с этой минуты стать моим зятем у вас вряд ли получится! Вы назвали слишком уж короткий срок, чтобы незамедлительно приступить к выносу тела новоявленной драгоценной тещи с территории виллы. Причем, на максимально удаленное расстояние!

— Олимпия, сроки — пустяк! Меня больше интересует ответ Лоры. А она почему-то молчит. А я хочу знать, согласна ли она в принципе… пусть не с этой минуты, с любой другой!.. назвать Александра Редфорда своим мужем?

Он пристально смотрел на силуэт Лоры, не отводящей своего взгляда от оконного стекла. Вдруг она неожиданно резко развернулась и коротко выдохнула:

— Нет!

Алек чуть приподнял вверх брови и с интересом уточнил:

— Почему, Лора? Почему «нет»? Почему?

Она низко наклонила голову и ничего не ответила. На кухне явственно ощущалось невероятное общее напряжение.

— Александр… — начала Олимпия, желая разрядить обстановку и, главное, избавить дочь от необходимости прямо сейчас что-либо отвечать Редфорду.

Но он упрямо качнул головой, бросил в ее сторону быстрый предостерегающий взгляд и настойчиво повторил:

— Лора, почему? Почему «нет»?

Она глубоко вздохнула, опустила на долю секунды ресницы, потом вздернула вверх подбородок, прямо посмотрела в глаза Алека и немного нервно, почти не справляясь с собственными эмоциями, произнесла:

— Потому что я…

— Александр!!! — раздался внезапно громкий возглас Олимпии. — Вас зовут!

— Разве?.. — он усмехнулся. — У вас — отменный слух, Олимпия. Богатая фантазия! Потрясающая предприимчивость! Недюжинный ум! Позвольте поцеловать вашу руку?

— Пожалуйста…

Алек шагнул к Олимпии, слегка наклонившись, вежливо поцеловал протянутую руку и быстро ушел.

Как только за Редфордом закрылась дверь, Олимпия подошла к дочери, крепко обняла ее, прижала к себе и убежденно сказала: