Крамаджен

Это помещение было залито ярким светом уже поднявшегося ока богини. Ман-Рур сразу увидел двух молодых служанок Старшей Жрицы, стоящих в центре зала, и поэтому позволил себе осмотреться здесь как следует. Плотные и тяжелые шторы, защищающие зал от пылевых бурь сейчас были разведены в стороны и в узкие высокие окна под самым потолком молодой жрец мог видеть синее небо. В душном стоячем воздухе было предостаточно пыли, но иругами были нечувствительны к подобным вещам. Ман-Рур осмотрел тяжелые желтые ковры, покрывающие весь пол этого зала. В центре зала было невысокое и узкое возвышение из камня, своей формой и размерами напоминающее алтарь или стол, на котором лежали небольшие разноцветные подушки с кистями на уголках. За спиной молодого жреца с тяжелым звуком упала штора, отрезая ему путь к отступлению. Впрочем, отступать отсюда Ман-Рур не собирался не только потому, что тем самым он выберет для себя смертный приговор. Неожиданно ему стало интересно, ведь он впервые бывал в жилище такой высокопоставленной особы, как Исполняющая Волю. Он сделал шаг вперед, ощущая, как внутри него борются любопытство, легкое возбуждение и поверхностный страх, больше похожий на волнение.

Он остановился на своем месте, неподалеку от выхода. Похоже, что Старшей Жрицы здесь нет. Быть может, она должна войти в ту же дверь, через которую он попал сюда, но зачем тогда ее закрыли?..

Ман-Рур окинул взглядом комнату еще раз и на этот раз он оцепенел, едва вздрогнув в тот момент, когда он наткнулся взглядом на еще одну женщину, сидящую в углу на подушке и все это время смотрящую на него.

— Ты готов? — спросила она сразу же, как только глаза Ман-Рура нашли ее, поднимаясь со своего места.

— Я готов, о Старшая, — без промедлений отозвался молодой жрец, низко кланяясь и опуская голову.

«Это она».

Старшая Жрица Мит-Ану уже давно достигла зрелости — Ман-Рур судил по ее лицу, размеру рога и голосу, который никогда нельзя обмануть. Как и ожидалось, она была невероятно соблазнительной, и Ман-Рур, видевший ее лишь несколько мгновений перед тем, как согнутся в поклоне, закрыл глаза, возвращая в темноте под веками ее образ, который успел запомнить. Она сидела на подушке, одетая в легкие полупрозрачные одежды, у нее были стройные крепкие бедра, широкие и округлые — эту особенность он запомнил лучше всего, и возбуждение в нем возросло.

— Выпрямись, — велела она, и Ман-Рур повиновался, вместе с возбуждением чувствуя и растущее волнение. Теперь он мог рассмотреть Мит-Ану куда лучше. У нее были необычные волосы: длинные, они свивались в колечки, обрамляя красивое овальное лицо и достигая уровня груди. Небольшой рог был уже почти черным, свидетельствуя о солидном возрасте Мит-Ану. Внешне же она казалась очень миниатюрной и хрупкой, женственной, и при этом производила впечатление физически сильной. Старшая Жрица поднялась и теперь, мягко и грациозно переступая копытами по пыльному ковру, приближалась к импровизированному алтарю, с интересом разглядывая узоры на теле молодого жреца.

— Это красиво, — сказала она, остановившись у торца алтаря и указав на пол в нескольких шагах перед собой:

— Встань здесь.

— Это не сравнится с твоей красотой, о Старшая, — тихо сказал Ман-Рур, делая так, как ему велят. Он пожирал взглядом фигуру Старшей Жрицы, ничуть не смущаясь наступившей эрекции. Правила мистерии Удовольствия не запрещали, а наоборот, поощряли подобное «проявление интереса», и сам Ман-Рур на собственной шкуре знал, что проявление алчной жадности и возбуждения в адрес женщин всегда принимались последними снисходительно и благосклонно, никак не иначе.

Старшая Жрица сделала знак своим служанкам и подняла обе руки вверх. Девушки расстегнули причудливые застежки на плечах своей госпожи, и одеяние плавно упало на пол, скрыв ноги Мит-Ану по щиколотку в белоснежных складках одежды.

Ман-Рур скользил взглядом по сильным мускулистым рукам стоящей перед ним женщины, по гладкой шее, полным высоким грудям с угольно-черными ореолами сосков, мускулистому плоскому животу, широким соблазнительным бедрам и крепким стройным ногам.

— Я тебе нравлюсь?

— Я не верю, что вижу это, о Старшая, — сказал Ман-Рур. Хотя он видел молоденьких жриц, бывших, по его мнению, намного соблазнительнее этой женщины, отрицать красоту Мит-Ану мог лишь слепой.

— Сегодня тебе выдался случай и прикоснутся к этому, — сказала Мит-Ану. Она не кокетничала и не улыбалась его словам, ее голос был почти что равнодушным, подтверждая догадки Ман-Рура о том, что, по сути, ей до смерти надоел этот ритуал и ее мало чем удивишь. Ему оставалось лишь не оплошать. На кону этого испытания была его жизнь.

Она по-прежнему стояла, подняв руки вверх и сплетя пальцы над головой, пока одна из ее служанок, обмакивая кусок атласной ткани в плошку, водила им по ее телу, оставляя на бронзовой коже влажный след. По комнате начал распространяться головокружительно приятный запах дорогого и редкого масла.