Крамаджен

«Серебряный Круг. Как странно… Клейбэм — сфера деятельности Красного Круга. И что это за человек, с которым мы должны встретиться?»

Если это было правдой, то Лайнему предоставлялся шанс заново начать свою жизнь, которую он бездарно угробил, проведя ее в бегах. Лайнем впервые убил, когда ему было двадцать четыре. Сейчас ему уже сорок семь, и до сих пор у него нет дома и семьи, нет места, где ему рады и где его ждут, нет настоящей работы и нет никакой уверенности в завтрашнем дне. Есть лишь страх, что скоро за ним явятся те, кто знал о нем и кому он действовал на нервы своим существованием и деятельностью. Искреннюю благодарность Келиа можно было понять. Она до сих пор питала к Лайнему теплые чувства за собственное спасение, хотя он сам был холоден к такому отношению к собственной персоне. Он лишь выполнял свою работу, и вполне могло получиться так, что пять лет назад это он бы приближался к царевне в одеждах офицера пехоты с отравленным кинжалом за пазухой.

«Что ж, я ценю такой поворот судьбы. Теперь я буду убивать лишь тех, на кого укажет Конгрегация».

Лайнем протянул руки в сторону стула, на котором лежали его одежды и снаряжение, с которым он почти никогда не расставался. В мертвенно-сером свете, льющимся на его фигуру из окна, блеснули лезвия добротного кинжала и «халазиса», меча с узким и длинным лезвием, расширяющимся к острию и изгибающимся вниз. Этим оружием Лайнем убил многих людей, убил из-за денег, из-за ненависти, из-за холодного расчета — по-разному. Он не заканчивал никаких школ и не учился ни у одного мастера меча, но считался профессионалом в обращении только с этой парой — меч с изогнутым вперед лезвием и большой кинжал. Не самое лучшее оружие в новый век расцвета эпохи магических пистолетов и ружей, но все же…

«Я смогу убивать и дальше».

Остальное мало интересовало Лайнема. Сидя в сумраке комнаты, в которой пахло потом, он стиснул рукояти оружия, поднимая их перед собой и любуясь сияющими лезвиями. Ему было все равно, за что лишать жизни других людей — чтобы зарабатывать себе на жизнь или чтобы вершить закон. Маска наемного убийцы и темный плащ или одежды Судьи с соответствующими символами и цветами — что одно, что другое ничего не значили по своей сути.

В этом мире было много, очень много людей, которых нужно было убить. У Лайнема и у Собирателя душ было еще полно работы.

Будущий Судья Серебряного Круга был в этом уверен.

* * *

Фест смог определить полноценное начало дня лишь по редким лучам, упавшим сквозь густую листву древесных колоссов на грязно-зеленый ковер из прошлогодних листьев. Из этого влажного покрова вверх тут и там тянулись толстые сочные стебли, венчаемые широкими зазубренными листами. Еретик, сидящий на вершине большого камня, поросшего мхом, думал, что в случае непогоды смог бы использовать один подобный лист как зонт. Папоротники возвышались на высоту человеческого роста, и среди них высились огромные скалы и росли большие грибы, потемневшие и набухшие от преисполнявшей их влаги. Утренний воздух леса Муун был напоен головокружительными ароматами здешних растений. Высоко в далеких кронах деревьев, заменяющих здесь собой привычное небо над головой, перекрикивались птицы. За спиной Феста журчали прозрачные воды быстрой, но тихой речушки.

Фест любил этот лес, занимавший воистину огромную территорию. Ему это место казалось страшным и привлекательным одновременно, заброшенным и мертвым, и в то же самое время полным своей скрытой от постороннего взгляда дикой жизнью.

Он ощутил легкий голод, но перед тем, как утолить его, Еретик достал из внутреннего кармана теплого плаща свои большие и тяжелые механические часы. Время приближалось к шести часам утра, и старый знакомый Феста должен был прибыть с минуты на минуту. Лу-ла-кис, конечно же, тоже умеют измерять время, их чутье и интуиция были куда тоньше и сильнее, чем у иных разумных существ.

Фест убрал часы и достал маленькую колбу, наполненную бледно-розовым порошком. Подняв емкость повыше, он полюбовался, как на солнечном свету блестят мелкие гранулы. Кварзис, удивительное вещество, единственное, что способно поддержать жизнь в таком существе, как Еретик. Бессмертие, которое Юрташ при помощи ритуала даровал своим верным последователям пять веков назад, тоже подчинялось определенным правилам и законам. Фест производил кварзис сам, используя свои познания в этом деле, к тому же, компоненты для получения кварзиса были легкодоступны. Живые ткани любых существ могли быть особым образом переработаны в этот порошок, который можно было растворить в воде, или поглощать в «чистом» виде. Фест был наслышан, что с недавних пор в Кварцевой пустоши функционирует едва ли не целый завод, в котором захваченных во время набегов людей перерабатывают в кварзис для каких-то нужд. Кто-то покровительствовал тем, кто занимался подобной деятельностью. Вероятно, к этому приложил руку кто-то из его старых знакомых Еретиков. Это было интересно, и Фест подумывал над визитом в Кварцевую пустошь, чтобы разобраться, что к чему.