Крамнэгел

– О... – «О» оказалось весьма длинным и протяжным, как будто полученная Джоком информация укладывалась на какую-то полочку таинственного шкафа.

– А что?

– Вы, значит, управляете движением этих хромированных чудищ, да? Этих огромных машин, в которых вдовы с огненными волосами ездят за покупками?

– Я управляю людьми, которые управляют ими, – ответил Крамнэгел, обретая уверенность. – Я начальник полиции.

– Начальник полиции? – Брови Джока моментально взлетели к самым волосам. – Ну и ну, большая к нам заплыла рыбина. Большущая рыбина из тех вод, где кишат акулы Уолл-стрита и черномазые кильки, которых эти акулы едят.

Крамнэгел с интересом посмотрел на Джока. В напыщенной речи и необычных образах ворчливого старика было что-то занимательное. В известном возрасте право на свою долю сумасшедшинки имеет каждый, и если существует мысленная дорога, решил Крамнэгел, то он поможет Джоку благополучно перейти ее.

– А чем вы зарабатывали себе на жизнь, старина? – спросил он.

– Зарабатывал? Зарабатывал? – Не веря своим ушам, завопил Джок. – Зарабатываю!

– О, в таком возрасте и все еще ведете активный образ жизни – это же просто здорово!

Но Джок не принял жеста солидарности.

– Я цеховой староста профсоюза электриков. Профсоюза славных традиций и замечательных побед. Староста местного отделения, номер девятьсот шестнадцать, металло-мастерские «Паркер Маккиннон», ниже по шоссе, изготовителя домашних бойлеров и чудо-печек марки «Непобедимый».

– В самом деле?

Крамнэгел успел заметить, что все три старика исподтишка делают какие-то негативные жесты по адресу Джока.

– Он был цеховым старостой, – осмелился сказать один из них.

– И остаюсь им по сей день, мистер Бристоу, соглашение не было аннулировано, а посему оно и по сей день сохраняет силу и действительно согласно всем законам, правилам и постановлениям. – Предвидя дальнейшие возражения, он заговорил еще пронзительнее: – Я получил решение, вынесенное самим министерством. От девятого апреля. Действительно по настоящее время и впредь до дальнейшего уведомления.

– «Паркер Маккиннон» больше не существует, – мягко заметил Бристоу.

Джок закрыл глаза, готовясь торжественно изречь то, что последовало, и пропел на манер псалма: – «Паркер Маккиннон» находится в процессе реорганизации и, даже можно сказать, консолидации. Это я признаю. Что верно, то верно. Сейчас происходит немало слияний, и такой фирме, как «Паркер Маккиннон», вполне разумно принять в этом процессе участие. Мы сливаемся с корпорацией «Интекс».

– Это американская корпорация, – вставил Крамнэгел.

– Нет, не американская.

– Нет, американская.

– Нет, не американская.

– Говорят вам: «Интернэшнл энд Тексас», ясно?

– «Интернэшнл телевижн эксчейнджес компани лимитед».

– Господи ты боже мой! Да ведь это одна из наших корпораций-гигантов! У них же филиалов где только нет! А дирекция в Делавэре. Ну, да, Дувр, штат Делавэр. Вот уловка какая, чтоб, значит, поменьше налогов платить. Они делают ракеты класса «земля–земля» марки «Старспаркл», ракеты класса «Спрейчиф» для подлодок, а также анти-антибаллистические ракеты «Тотем» и черт знает еще сколько всякого такого добра. Этот «Интекс» – большая штучка!

– Значит, мы говорим о разных «Интексах», – надменно фыркнул Джок.

– Один только «Интекс» и есть – американский, вы уж мне поверьте. «Интернэшнл энд Тексас». Сокращенно: «Интекс». Разве не ясно?

– «Интернэшнл телевижн эксчейнджес компани лимитед»... город Абердин.

Удивительно, как распаляются взрослые люди из-за того, где находится компания, в которой никогда не служил ни один из них и по отношению к которой ни тот, ни другой не испытывал никаких чувств – ни глубоких, ни поверхностных. То, что до этого они разве что не оскорбляли друг друга, никоим образом их не взволновало, но вдруг у них вздыбились перья по причинам, глубоко скрытым во тьме человеческого сознания. Крамнэгела искренне разгневали попытки принизить американский индустриальный гигант. Джок же угрюмо кипел про себя, поскольку в глубине души подозревал, что ошибался, но считал, что это исключительно его дело и никого больше не касается. Чтобы успокоиться, оба пропустили еще по стаканчику.

Неожиданно Джок извинился и вышел.

– Все-таки кто он – этот старый хрыч? – спросил Крамнэгел.

– А, у него не все дома, – сказал Бриггс.

– Я бы так далеко заходить не стал, – заявил старик по фамилии Бэйли. Как и все деревенские мудрецы, он был большой мастер по части оценок и ярлыков: всему своя полочка.

– А я бы и дальше зашел, – заметил Бристоу.

– Э, нет, я бы так далеко заходить не стал, – стоял на своем Бэйли.

– А я говорю, что у него не все дома, – повторил Бриггс.

– В любом случае он был большая шишка, доложу я вам, в ранние дни профсоюзного движения на берегах Клайда, в судостроительной промышленности, – пояснил Бэйли.

– Трудно в это поверить, – пробормотал Бристоу.