Кран-Монтана

Фраза отдается странным эхом в ушах Валентины, кажется, будто ей передают послание через раковину или напоминают о тайном свидании. У нее кружится голова, она видит Крис, та курит, блестя глазами, Карли улыбается ей с радостью, какой она за ней не знала, а вокруг темная зелень леса, ветви рисуют фигуры, углы, тропа устлана иголками как ковром. Она слышит свою мать, та что-то шепчет ей, но слова заглушает стук крови в висках.

Карли сунула в руку Валентины что-то острое, камень, может быть, ножик. Девушка опускает глаза: она держит в ладони кусок сухого хлеба. В эту минуту словно мембрана рвется над головой, их окружает шелест, как будто шепот Клаудии покинул ее тело и витает теперь в воздухе. Серые и черные пятна плывут перед глазами. Крис встала, она теперь вплотную к ней, и Карли дышит ей в самое ухо. Валентина смотрит на Крис и Карли, она разжимает руку и тут видит их, вот они, синички, три, потом четыре, порхают вокруг лиц. Валентина следит за ними взглядом, сама собой протягивается рука. Кажется, что ее грудь слишком тесна, чтобы впитать воздух, который она вдыхает, и вдруг, когда клювики тычутся в ее ладонь, возникает Клаудия, совсем рядом, она держит ее за руку, у нее ласковые глаза и ослепительная улыбка.

Она слышит ее шепот: «Это ты была моим секретом» – и видит ее другой, маленькой девочкой, у нее болезненный вид и плохо подстриженные волосы, потом она подросток, вытягивается и преображается, ее ресницы накрашены, волосы растут на глазах, они все светлее, бедра округляются, на губах блаженная улыбка влюбленной, потом начинает расти живот, он уже заполонил все пространство, и Валентина слышит ее голос, который говорит все громче: «Это ты мой секрет. Мое сокровище и мое горе. Это ты».

Валентина чувствует, как ее легкие наполняются, точно натянутые карманы, и птицы вдруг вспархивают, взмывают, сквозь стену деревьев, в чистое небо. Эти женщины несут в себе тень, которую их матери носили до них, которую держали в себе их отцы, хранили их предки, заключенную в глубине своего существа, и которую они передали своим сыновьям, своим дочерям, сами того не зная, как тайного пассажира, темного, безмолвного. Это их желания, их обманутые надежды, руки на их телах, стыд, равнодушие, молчание, страх, ушедшие любимые. Все распускается и взмывает ввысь, над лесом, над реками. Все сдержанные жесты, никогда не сказанные слова любви, отведенные взгляды, грехи, скрытые, чтобы кануть в забвение, все, что было погребено и росло в сердцах их детей, этих мальчиков, лишенных воли, этих девочек, которые чувствовали себя так, будто распадались или без конца падали, и не было рук, чтобы их удержать. Все это взмывает выше, выше, над вершинами гор, над снегом и тишиной, испаряется в белой безбрежности, там, где хранятся секреты.

Крошки осыпаются с руки дождем пыли, и Валентина смотрит на Крис, Карли и на свою мать с ними, вспоминает ее нежность, знает, что она еще вернется в ее сны. Когда Валентина погладит рукой личико своего ребенка, того самого, что здесь, внутри ее, крошечный, она вспомнит лес и девушек, чьи надежды витают в воздухе.