Крапивник

На ум отчего-то пришло знакомство с Луной. Тогда малышка спросила, сколько Эд живёт с повреждённым источником. Почти полжизни. До такой «знаменательной» даты оставалось около двух месяцев.

Что сейчас? Дата достигнута и даже пройдена. Первую травму источника Эдмунд заработал больше, чем полжизни назад.

Мальчишка продолжал кричать.

Эд убрал от груди руку, отчаявшись наладить связь с источником.

Вдох.

Выдох.

Прерывистый вдох.

Опираясь на руки и напрягая живот, сел.

Дав себе секунду перерыва, спустил ноги на холодный пол. Возле кровати на тумбочке лежали его вещи — сумка, одежда и обувь. Рядом с постелью стояли больничные тапочки.

Эдмунд не торопился надевать их. Белый с серыми разводами мраморный пол, в темноте ставший чёрно-серым, приятно холодил ступни.

— Эй.

Мальчишка не услышал. Он был полностью поглощён криками.

— Эй, — позвал уже громче.

Парень не отзывался.

Эд взялся за свою сумку. Книги, бумаги, карандаши, деньги, несколько нужных для работы артефактов и лекарства.

Привычка носить с собой все, что может и не может понадобиться вдруг показалась ужасно глупой. Вот зачем ему второй носовой платок? Давно он вообще там лежит?

Зачем артефакт «свечка»? В количестве двух штук. И ведь Эдмунд даже не курит.

Продолговатый брусочек размером чуть больше пальца лёг в ладонь. Эд повертел колёсико на боку. Из маленького алого кристаллика должны были полететь искры, но у Эда никогда не получалось пользоваться такими «свечками».

В сумке нашлась такая же. Но с кнопочкой. При нажатии на неё от кристалла взмыло пламя не выше свечного, с лёгким шипением кидающее в стороны искорки.

На самом деле у этих артефактов была история. В один момент Эду действительно потребовалось кое-что поджечь посреди города, он купил артефакт с колёсиком, но, когда не смог им воспользоваться, купил второй.

Глупо тогда вышло, но ещё глупее, что Эд так и не отдал никому ни один из них.

Для чего у Эда в сумке лежит усыпляющая фигурка, купленная у приятеля пару недель назад?

Куча бесполезных вещей. Что надо, так это деньги. Монетки переместились в карман пижамы.

«Маг с нулевым функционалом» покосился на рыдающего мальчика.

Согнув туловище вперёд, Эдмунд упер руки в колени и медленно выпрямился. Шлёпая босыми ногами по ледяному мрамору, сделал два шага. Двумя пальцами зажал парню нос.

Один из самых эффективных способов привлечь внимание — мальчик закашлялся, пытаясь дышать и рыдать разом.

Эд убрал руку, сел обратно, обтёр мокрые от слёз и соплей пальцы о штанину. Мальчишка смотрел на него с необъяснимым выражением лице. По красной, опухшей физиономии, да ещё и в темноте было не особо понятно, что на нём за эмоция. Как назло в противоположной стене окна были прорезаны так, что лунный свет озарял Эда, а мальчишка оставался в непроглядном мраке.

— Хочешь салата в лепёшке?

Несмотря на все описанные помехи, теперь Эдмнд смог разглядеть эмоции — уж очень чёткими они стали: изумление и лютая ненависть.

— Какой салат? — речь началась тихо, хрипло, но тут же чудесным образом сорвалась куда-то в область фальцета. — Да у меня жизнь разрушена!

— Да, верно. Продолжай реветь, — пожал плечами Эдмунд, потирая кончик носа.

Он всё ждал, когда ж его скрутит так же, как мальчишку, но этого не происходило. Он знал, что больше никогда не будет колдовать, но больно не было. Быть может потому, что Эд понимал, почему оказался в таком положении — он спасал Луну.

Странно. Когда спас Роланда, порой сожалел о таком решении. Мог ведь тогда просто убежать. Вернуться домой и прожить долгую счастливую жизнь, омрачённую только чувством вины.

Сейчас такого чувства не было. И почему-то рыдающий мальчишка, даже слегка раздражал. Сами собой полетели слишком жёсткие слова:

— Если захочешь наложить на себя руки — ты даже это сможешь. Надо во-о-от так… руку потянуть, и избавишься от ремней.

Эд вывернул руку, демонстрируя технику освобождения. Парень притих, молча глотая слёзы.

Эдмунд очень хотел посмеяться. Над реакцией мальчика или над собственными словами. Ведь говорил наполовину в шутку, но почему-то даже ему самому не было смешно.

— Знаешь, сколько времени я в сумме провёл в больницах? Переживу и этот раз, куда я денусь?.. — Эдмунд улыбнулся. Как мог. Слабо, криво, с ноткой самоиронии. Он честно хотел подбодрить парня, но получались скорее издевательства. — Однажды просто устаёшь удивляться этому. Думаю, я устал.

Эд пожал плечами, опустил взгляд на усыпляющую фигурку в руках.

— Я пойду купить себе салат в лепёшке. Тебе принести?

— Идите Вы к чёрту со своим салатом, — собеседник отвернулся.

Эдмунд встал, поставил фигурку на тумбочку мальчишке. Тот покоился из любопытства. Эд качнул деревянную голову. Глаза-кристаллы засветились. Взгляд у мальчика моментально потерял фокус.

Во сне пацан не сможет навредить себе.

Дожидавшись пока ребёнок заснёт окончательно, Эдмунд побрёл к выходу из лазарета. В кармане звенели монетки и две «свечи».