Крапивник

Белая вспышка, ещё одна, ещё!

Раздался вой и крики.

Зубы на плече разжались. Не помня себя от боли и страха, Эдмунд отпрыгнул прочь от животного. Лицо и руки жгла крапива. Она занимала всё пространство в куполе.

Эд возвёл второй шит, отгораживающий его от монстра и запустил в плечо плетение. Кровь остановилась, но рана не затягивалась. На ногах его удерживали применённые в начале эксперимента чары.

В глазах начало плыть, парня шатало.

Разросшаяся до размеров коня, костлявая псина с длинными уродливыми конечностями носилась по крапиве, бросаясь на щиты, но они не падали. Шерсть у неё больше не вилась, а торчала иглами.

Эдмунд запустил в животное плетение-проявитель.

Через связь с призывателем, существо поняло, что будет уничтожено. Оно стало метаться с ещё большей силой и яростью.

От академии неслись преподаватели. Возглавляли эту великовозрастную стаю некий Джонсон, которого послали за помощью, и старуха-декан, которую я видела в приёмной комиссии. Очень неприятная личность.

— Смотри, смотри! — взрослый Эдмунд с восторгом указала неё. — Мадам Лониан!

На грани сознания, младший из Эдмундов рухнул на колени. Мощная волна белой энергии вырвалась за пределы ослабевших щитов.

Стебли крапивы в одно мгновение, под вопли обжёгшихся студентов, заполонили стадион.

Внутри щита крапива была огромной — метра три. Чудовище, всё обретающее силу, за счёт источника Эдмунда встало на задние лапы, отбиваясь от гигантских растений.

Белая энергия воздвигла новый щит. Старуха-декан, оказалась заперта внутри перед щитом Эдмунда. На её лице не было ничего кроме абсолютной уверенности в своих действиях.

Один удар сильного плетения и остатки защитного купола студента разлетелись тлеющими лоскутами эфемерной материи по сияющему пузырю преподавательского.

Белая волна снесла крапиву. Та стала пробиваться вновь.

Старуха вскинула руку.

Нить, соединяющая Эда и создание, с хлопком разорвалась.

Ничто не сдерживало монстра и не отделяло от декана света.

С воем оно бросилось на неё, но всё так же вытянутая навстречу опасности рука засияла. В воздухе прочертилась вертикальная полоса.

Словно налетев на клинок, чудовище развеялось в прах, обдав зелёное платье и седые волосы чёрной пылью.

Ещё один удар плетения и крапива исчезла на всём поле.

Щиты рухнули.

На мгновение стало тихо. Не было слышно ни единого звука.

Безмолвие нарушили шаги и шорох платья — старуха спешила к Эдмунду.

Она на ходу сформировала плетение, сложнее которого я не видела в жизни. Десять рун или даже двенадцать.

Старуха сдвинула с разорванного плеча ошмётки ткани и вытянула из глубокой раны лоскут рубашки. Снова пошла кровь, Эд завыл.

— Тихо, — голос её, обычно резкий, тяжёлый и старчески хриплый, звучал жёстко, но не холодно.

— Она была военным врачом, — пояснил Эдмунд так, будто это что-то значило. Впервые на моей памяти смотрел на кого-то с благоговением. Как на непоколебимый авторитет.

Плетение сжалось и впиталось в руку. Можно было видеть, как магия восстанавливала кости и мясо, возвращала кожу и кровь.

— Как ты себя чувствуешь? — когда процедура почти завершилась, она повернула на себя лицо мальчика и убрала со лба и щёк мокрые от крови кудри.

— Почти отлично, — чуть не умерев, Эдмунд, похоже, испугался меньше всех. — Спасибо, профессор. Я где-то ошибся, похоже…

— Уж не знаю, что ты делал, об этом мы ещё поговорим, — женщина вздохнула с облегчением. — Но тебя ждёт дисциплинарное наказание.

— Справедливо, — кивнул подросток.

— Встать можешь?

— М… Да? — Эд перевернулся в живот и, оттолкнувшись от земли, сумел подняться. Рука двигалась и совсем не болела.

— Иди, приведи себя в прядок. Потом сразу в мой кабинет, — её лицо почти приобрело стандартное кислое выражение.

Воспоминание переместилось в небольшое по площади помещение, где всё было словно выверено по линеечке, книги были расставлены по алфавиту, карандаши и перья рядком лежали на столе, отсортированные по длине, а в стопках бумаг ни единый уголок не выступал сильнее прочих.

Самой неаккуратной деталью кабинета был Эдмунд, сидевший перед массивным столом напротив старухи, задом наперёд на стуле, упершись грудью в его спинку. Он объяснял декану, как проводил вычисления и что пытался сделать.

Перед обоими стояло по чашке чая.

— Наверное… в чём-то она была не права, — тихо пробормотал взрослый Эдмунд и пожал плечами. — Нет, конечно, служба стране — дело благородное, но… это должно быть призвание. Как у твоего отца. Он знал куда едет и зачем. И позже, в Обществе… знал, над чем работает.

— Я выпишу тебе пропуск в библиотеку… — старуха потянулась за бумагой. — В раздел углубленной магии. Прочти… вот это.

Она набросала список литературы и протянула Эду. Следом мальчик получил разрешение на доступ к указанным книгам.

— Если соберёшься что-то пробовать — приходи ко мне.

— Да, мадам.

— Всё. Уходим, — Эд начал оглядываться, замечая лиловый туман.

— Может, всё-таки посмотрим дальше.

— Если не прервёшь заклинание, я сам это сделаю.

Появилось новое воспоминание. Было холодно, Эдмунд стоял на бортике фонтана, оглядывая двор.

— Её не видно? — поинтересовался сидящий рядом Аслан.