Крапивники

— Ну, знаешь, я бы примерно такого себе и хотела. Разве что всю жизнь заниматься домом и детьми без посторонней работы мне бы быстро стало скучно.

— Ты же понимаешь, что это очень большое «разве что»? Мы с Эдом построили такие отношения по подобию своих семей. Ни у меня, ни у него матери не работали и занимались исключительно детьми. В случае его матери проблемными, а моей — многочисленными. Наши семьи были такими и такими выросли мы. И, вполне вероятно, такими вырастут мальчики. А твой папа просто был не против.

— Мам, я и не собираюсь выбирать себе кого-то из них. Один — мой родной отец и вдобавок мёртв уже тринадцать лет, а второй — твой муж, и он чокнутый от гениальности трудоголик на двадцать лет меня старше. Я спрашиваю, как мне подобрать себе настолько же идеально совместимую пару, как ты подобрала себе.

Выбросив перетёртую грушу в таз, мама присоединилась к отжиму.

Задумчиво фыркнув, погрузилась в раздумья.

Сбросив пару жменек отжатого сырья в миску с мукой, продолжила:

— Ты не правильно понимаешь, Луна. Они не идеальны.

— Да, я знаю. Идеальных людей не бывает.

— Всё ещё не правильно. Они не идеальны ни как люди, ни как мужья, ни как мои мужья.

— М-да? — я недоверчиво изогнула бровь. — А мне вот лично казалось, что ты их обожаешь. С папой я Ваши отношения помню чуть хуже, но вот Эд… не припомню от кого-либо из вас жалоб друг на друга.

— Во-первых, всегда есть на что пожаловаться. Во-вторых, да, я их обожаю, но это не значит, что они идеальны.

— Ну и что же тебя в них не устраивает?

Слыша в моих словах скепсис, мама непроизвольно стала отвечать в похожем недовольном тоне:

— Ну, например, отношения с работой. Что один, что другой — два любителя магии и детей в это втягивают. Думаешь мне нравиться, что папа водил тебя на испытания артефактов? Или что у меня малолетние сыновья такими терминами бросаются, что я себя полной дурой чувствую?

— Но тебе ведь нравится их трудоголизм. Разве нет?

— Да. В этом и суть, Луна. Не замечают недостатков во время влюблённости. Потом в отношениях наступает эдакий «кризис», когда начинаешь видеть все его ужасные черты. И не такой уж он и идеальный принц, оказывается.

Подумав, она пожала плечами:

— Правда, эти два этапа у меня в обоих случаях оказались совмещены. У Эда и Роланда недостатки читались с первых секунд. Вроде и классные, а вроде и сковородой прибить охота.

Я молча отправила ещё горсть тёртых груш к моркови.

— А потом… потом любовь. Когда любишь и хорошее, и плохое. Знаешь, из Эда такое же совершенство, как из меня карьеристка. В принципе, допустимо, но ведь лютый же бред. Эд он…

Мама задумалась, подбирая слова.

— Вот бывает, сидишь в парке, ждёшь свидания и вдруг видишь — идёт, — мама поудобнее села и принялась томно описывать. — В красивом костюме по фигуре. Весь идеален: фигура, волосы, глаза, носик, и непередаваемая улыбка… самая красивая улыбка в мире.

Тут я была с матерью почти согласна. Не решусь поручиться за весь мир, но среди моих знакомых у Эдмунда были самые красивые и яркие эмоции.

— И вот идёт он по тропинке, замечает тебя, улыбается шире и ускоряет шаг — спешит навстречу. И вдруг… — мама сделала паузу. — Спотыкается и коленом в собачий «подарок». Светлыми брюками… представляешь, каким словам научились дети, играющие рядом?

Я коротко хихикнула, понимая, что мать рассказывает реальную историю.

— Но он встаёт. Листиком стирает с ноги всё, что легко стирается, снова улыбается. Подходит, садится рядышком и тихонько так, на ушко: "Ужасные времена, не находите? Прекрасная дама вынуждена проводить день в моей дерьмовой компании'.

Я засмеялась, живо представляя эту картину.

— Иронично, что в такие моменты я нахожу Эдмунда милым, — мама смеялась вместе со мной. — Такой очаровательно непосредственный.

— Не совсем мой вариант, но отношение к проблеме мне нравится.

— Сдава Создателю, — мама дёрнула бровью, отправляясь мыть руки от сока.

— Ага.

Я добавила в миску с плодами и мукой остальные ингредиенты. Перемешивать решила руками.

— Не… С таким как Эд мы очень скоро разругаемся — кто за что отвечает и в каком объёме. Мне нужен человек, с которым можно было бы всё сразу структурировать — кто и за что — и отклоняться от договорённости только в случае необходимости.

— Ну, с Эдом-то вы не ругаетесь.

— Это потому, что он воспринимает меня как ребёнка и готов уступать. А теперь замени в его отношении «опеку» на «сотрудничество», и наши непомерные лень, упрямство и принципиальность просто нас раздавят.

— Скорее уж разорвут дом изнутри, — мама отправилась за противнем. — Кстати об этом, мне тоже бывает тесно с его характером.

Мама бросила на противень кусочек сливочного масла и размазала, чтобы про выпекании печенье не приставало к металлу.

— Твой папа едва ли был сильно лучше. Не думай, что он был безусловно хорошим. Ты просто его плохо помнишь — в одиннадцать лет дети редко могут чётко осознавать недостатки родителей.

— Что было не так с ним?