Краплёная

– Значит так. С этой минуты снова устанавливаем круглосуточный пост у дома Погодиной. У нас есть неопровержимые доказательства, что это ее рук дело. Найти и доставить ее мне живой или мертвой. – Бросив взгляд на Сашка, он поправился: – Живой! Непременно живой. Нужно в самый короткий срок выйти на ее след, а через нее – на след дочки Сашка. Достаньте мне ее откуда хотите и как хотите. – Теребя нижнюю губу, он некоторое время молчал, обдумывая возможные ходы. – Домой она скорее всего придти не рискнет. Эта хитрая бестья ловко уходит от засады. Но ведь где-то же она живет. Проверьте все гостиницы. И еще – все сделки с недвижимостью за последние несколько месяцев. Баба при деньгах… При МОИХ деньгах. Не исключено, что она обзавелась другим жильем – московской квартирой, дачей. Студией. Забудьте про сон и еду. Переверните все вверх дном. Время не ждет. В опасности ребенок Сашка.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Катя привезла Тату в свой новый дом.

– А ты обещаа, что мы подём за иглусками, – хныкала разочарованная девчушка.

– Понимаешь, сегодня магазин уже закрылся, – извиняющимся голосом сказала Катя, подхватывая ее на руки и спеша к лифту. – Но игрушки ждут тебя. Сейчас сама увидишь.

На лестничной площадке, вставляя ключ в замочную скважину, Катя бросила быстрый взгляд через плечо – не наблюдает ли за ней кто, не стал ли кто свидетелем того, что она привела в дом чужого ребенка – и только после этого отперла дверь.

– Где? – требовательно спросила Тата, по-свойски входя в квартиру. В ее головке не могла даже зародиться мысль, что эту тетю следует остерегаться.

– Вон там. В комнате. – Катя быстро закрыла за собой двойные двери, заперев их на все замки и засовы.

На диване, на самом видном месте были действительно разложены заранее купленные ею игрушки. Ребенок тотчас бросился к ним, радостно пискнув.

– Да погоди ты! – поймала ее за рукав Катя. – Кофточку сними. И шапку. Да и ботики, кстати, тоже. А то ты мне все полы заследишь.

Тата покорно позволила раздеть себя, не спуская при этом глаз с дивана.

«Так, – подумала Катя, – у меня есть как минимум четверть часа времени, пока она рассмотрит и перетрогает всю эту дребедень.»

Подойдя к секретеру, она сдвинула вверх его гибкую фигурную крышку и еще раз тщательно проверила свои приготовления. Прямоугольный кусок картона на шнурке, набор гуаши и кистей, фотокамера, лейкопластырь, моток толстой крученой веревки и обоюдоострая финка – все было на месте, все под рукой. Она снова закрыла секретер и обернулась к девочке, поглощенной игрушками.

– Есть хочешь?

– Угу. Но кашу и суп не буду.

– Скажите. Может тебе еще меню подать? Нашла себе ресторан, – проворчала под нос Катя, отправляясь на кухню. Ворчала она просто так, потому что и это у нее было заранее продумано.

Она выложила на стол тарелку с пирожными, вазочку с конфетами, вазочку с печеньем, поставила две чашки и включила электрический чайник. Когда он закипел, позвала:

– Татка, иди сюда. Чай пить будем.

Раздались торопливые мягкие шажки босых ножек по паркетному полу, и в дверях возникла оживленная рожица. Катя помогла ей вскарабкаться на кухонный табурет. Девочка тут же принялась накладывать себе на тарелку все, что было на столе. Катя пододвинула к ней чашку и, подперев ладонью подбородок, задумчиво наблюдала, как она с аппетитом поглощала пирожные, печенье и конфеты, шумно запивая их чаем. На ее круглой, наивной мордочке отражалось щенячье блаженство. О родителях она даже не вспоминала.

Налакомившись всласть, юная пленница спросила:

– Тепей чево деить будем?

– Теперь? Играть. Хочешь?

– Хочу. А во што?

– В разбойников.

– Я не умею.

– А я тебя научу.

Они вернулись в комнату.

– Тебе сейчас будет очень весело, – пообещала Катя. – Это совсем новая игра. Но сначала мы немного порисуем. – Захватив с кухни банку с водой, она вытащила из секретера набор гуаши с кистями и все это разложила на столе. – На, держи кисточку.

– А на чем мы будем лисовать? Тут нету альбома.

– Ой, правда! Я забыла его купить. Какая жалость. Что ж делать-то будем?

– Я не знаю.

– О! Придумала! Я буду твоим альбомом, а ты – моим! Раздеваемся.

– Ты улозишь меня спать? – насторожилась Тата.

– Да нет же! Это игра такая. Чур, я первая. – Катя скинула с себя все, кроме трусиков и бюстгальтера, а потом помогла раздеться девочке – до гола. – Сунь кисточку в любую баночку – в какую сама хочешь, и начинай рисовать.

– Как это? – удивился ребенок. – А ты меня не побьешь?

– Конечно нет. – Катя сама обмакнула кисть в краску и протянула ее Тате. – На. Не стесняйся.

Тата попробовала, сначала робко и нерешительно. Но очень скоро ей это понравилось и она принялась размалевывать лицо и руки Кати, звонко, радостно смеясь. Через несколько минут Катя превратилась в папуаса. Посмотрев на себя в зеркало, она попыталась скрыть раздражение и жизнерадостно сказала:

– Молодец, Татулик. Теперь моя очередь. – Ухватив девочку подмышки, она усадила ее на стол. – Давай сюда кисть. Сейчас я сделаю из тебя цветочек. Только ты сиди смирно и не вертись. Увидишь, как будет здорово.