Краповые погоны

-Да вот, курсант не наедается, хлеб ворует.

-А-а-а. Опять Белов. Ладно. Горюнов, веди роту, я сейчас.

Замок посадил меня за стол и, пододвинув кастрюлю с рисовой кашей, положил в крышку от котелка так, что каша стала вываливаться, пододвинул её ко мне.

-Ешь.

Я стал есть.

-Быстрее ешь.

 После того, как крышка вновь стала пустой, зам положил ещё столько же.

-Ешь.

Я стал есть, уже медленнее.

Быстрее ешь!

Я съел и эту кашу.

-Ничего, будем есть до сыта, – заключил Востриков, накладывая в третий раз.

-Ешь.

 Я сидел, не двигаясь.

-Ешь… Ешь… Ешь, я сказал.

Я вспомнил первую роту и выключатель, сидел не двигаясь. Востриков подвинул к себе крышку и , зачерпнув оттуда кашу ложкой, стал бросать её мне в лицо:

-Будешь есть? Будешь есть?

Когда ему это надоело, и он понял, что я есть больше не буду, он скомандовал:

-Встать!.. Смирно!.. Шаго-ом марш!.. Стой! Упор сидя принять, в полном присяде… марш.

Когда я гусиным шагом дошёл до своего барака, Востриков оставил меня в покое. Я подошёл к курилке и в состоянии полного равнодушия ко всему, сел возле неё.

– Не переживай, Володь, ты же знаешь, они если накинутся на одного, то задолбают,– сказал Коля Стародубцев.

-Да пошли они, сволочи, мне похрен. Убежать что ли отсюда куда – нибудь?

-Куда убежишь? В лес? Да всё равно же никуда не денешься.

Мою идею, которой я в горячке поделился со Стародубцевым, осуществили двое из милицейской роты. Была у нас и такая. Такие же как мы, только из милицейского батальона, который находился в Красноярске с нашим за одним забором.

Они жили на нашей территории, только в палатках. Носили форму не солдатскую, ХБ у них было милицейское тоже, мышиного цвета. Однажды после отбоя эти двое незаметно юркнули в кусты, потом в лес, предварительно запаслись водой и небольшим количеством продуктов. На следующий день их начали искать. Беглецы решили идти в сторону Красноярска, но не по дороге, а по лесу. Пятьдесят километров вроде бы и немного. Через пять дней их случайно нашли на одной из дорог, они прямо вышли на УАЗик нашего комбата. От счастья они готовы были целовать и комбата, и его шофёра, и даже диски на колёсах машины. Всё очень просто. Они заблудились в лесу и долго плутали там в радиусе десяти километров, изголодавшиеся, искусанные комарами.  Их выгнали из учебки и отправили служить рядовыми в конвойный батальон в глухой тайге. С одним из них мне в дальнейшем пришлось служить в шестистах километрах севернее Красноярска. Я тогда уже был сержантом, а парень – рядовым связистом и нисколько не жалел об этом. Служба у него была в тепле, непыльная.

Упор в занятиях у нас делался на тактику, ЗОМП(защита от оружия массового поражения), огневую, физическую, специальную подготовку. Устраивались марш-броски в полной боевой экипировке: в касках, с вещмешками и т.д. Стреляли часто: из автоматов, пистолетов. Отрабатывались тактические нормативы, рылись окопы. Мы бегали и ползали в ОЗК(общевойсковой защитный комплект) и просто в противогазах. Уставали, конечно. И по-прежнему не хватало еды.

Однажды в лес приехала бригада медиков, чтобы собрать донорскую кровь. Нас построили и объявили, что кровь будем сдавать по желанию. Затем замкомвзвода сообщил, что, кто не будет сдавать кровь, будет во время самоподготовки заниматься на полосе препятствий, а остальным – два часа сна. Правда, среди нас и так не было желающих уклониться от этого.  Тем более, что,  во – первых, было сказано, что кровь  нужда афганцам, а, во – вторых, были обещаны каждому сладкий горячий чай вволю и плитка шоколада.

После всего этого трудно было бы найти придурка, отказавшегося от чая, шоколада и сна, ради сохранения двухсот грамм крови.

Кровь принимали молодые девчонки лет двадцати.

-Год рождения?– спросила у меня симпатичная медсестричка, когда я лежал на кушетке.

-Шестьдесят четвёртый.

-Какие все молодые…

После того, как я напился чаю, вышел на улицу и, присев на скамейку к своим сослуживцам, с удовольствием откусил кусочек от плитки. К нам подбежали дети офицеров, приехавшие на выходной из города. Им было лет по двенадцать.

-Дядь, дай шоколадку, – спросил один из них у одного из наших. Дядя был старше мальчика лет на шесть.

-Ага, жди, я за неё кровью заплатил, – спроси у отца, он тебе три такие купит.

-Солдат, дай шоколадку, – спросил у меня один из пацанов.  Мне было по-детски жаль шоколадку. Но, было и стыдно отказать ребёнку. Я отломил половину шоколадки и отдал мальчику.

Насчёт двух часов отдыха нас обманули. Через тридцать минут после того, как весь взвод сдал кровь, были продолжены занятия по расписанию -физподготовка на полосе препятствий. Мы поворчали, повозмущались немного  от того, что нас надули (кто просил их обещать) и побежали вслед за своими командирами.

Коля Стародубцев заболел воспалением лёгких и на три недели уехал в госпиталь. Но у меня уже появились товарищи и помимо него, с которыми мне легче было переносить эти первые месяцы службы.