Красавица

Однако его кончина от моих рук развяжет войну и станет причиной краха всех тех, кто вокруг меня. Усилит разлом между Падшими и Братством. Между его семьей и моей. Нет, сначала я хочу увидеть, как он страдает. Я хочу увидеть, как все они встречаются со своим создателем и отправляются в пылающую огненную геенну, где им и место.

Молю вас, не осуждайте меня так поспешно за подобное. Я знаю, такие мелочные раздумья не подобают бессмертному существу вроде меня, однако между справедливостью и местью очень тонкая грань. Грань, равная лезвию бритвы.

И в один прекрасный день это лезвие пронзит его душу.

Девушка тем не менее смогла меня заинтриговать. Не та, с лицом в форме сердца и посредственным выражением глаз. Знаю, существуют те, кого привлекают люди, подобные ей. Такие ищут спокойствия. Плечо, на которое можно опустить голову и отдохнуть.

Я не стремлюсь ни к чему подобному. Мне достаточно былого отдыха.

Но другая девушка… та девушка с пронзительным взглядом и знающим выражением лица. Она выглядит как человек, который встречался со Смертью на поле сражения и смог выжить, чтобы войти в новый день. Она меня завораживает. Мне любопытно, какие же шрамы оставила ей Смерть. Я хочу знать, кто она. Что она сделала.

И какую роль она еще сыграет в этой печальной сказке.

Мое любопытство поглощает меня слишком сильно, и это опасно, ибо демоны вроде меня склонны к одержимости, а у меня нет времени отвлекаться. Однажды, много лет назад, моя сестра ночи потеряла себя, преследуя непримечательного человека, пытаясь найти ответы на вопросы, которые – она должна была понимать – задавать не следует.

Мне не удалось спасти ее. Свет луны предал меня в ту ночь. Спустя много лет рана на моем сердце до сих пор кровоточит. Мне следует понимать, что нельзя позволять себе любопытство. Нельзя раздумывать над тем, о чем раздумывает это очаровательное существо. Над тем, что она делает или что чувствует.

Но все-таки…

Мне стоит беспокоиться. Неважно, насколько она беззащитна и хрупка, насколько опасно от края балансирует ее жизнь – она является лишь орудием, которое необходимо использовать по назначению. Молотком, предназначенным для одного определенного гвоздя.

Она будет той самой в конце. Той самой, кто отправит моего врага в адские недра, где ему и место. Я вижу этот исход так же четко, как ощущаю луну за своими плечами, высоко в небе, ее свет в равной степени успокаивает и приносит мне боль.

Мой враг покорен не меньше меня. Даже больше, ведь он жаждет ее по-настоящему, а не просто как пешку грандиозного плана. Эта мысль наполняет меня радостью. Быть может, мне наконец удалось найти среди его вещиц что-то, с чем я на самом деле могу поиграть. Что-то, что заставит его задрожать. Что-то, что я могу у него отнять в знак мести за все, что он и его род отняли у меня.

«Но нет печальней повести на свете»[78].

Совсем скоро он узнает, каково это – потерять себя.

Силуэт во сне

– T’es une allumeuse, Celine Rousseau.

«Ты дразнишься, Селина Руссо».

Реки, реки, реки крови. Запах теплой меди и соли. Мысли мягко кружатся, затуманивая сознание, и она медленно теряется в своем же рассудке.

Так всегда начинались сны в ее голове.

– T’as supplié pour mon baiser, n’est-ce pas?

«Ты умоляла меня о поцелуе, не так ли?»

Его резкий шепот у ее уха. Ощущение его липкой руки на ее коже, его вспотевшей ладони. Тошнотворное чувство в желудке.

Он был младшим братом одного из лучших клиентов ателье. Богатый транжира, привыкший получать что – и кого – пожелает. Привыкший разбрасываться деньгами своего отца, точно сам заработал каждый франк. Он пялился на Селину в течение трех месяцев, жадный огонек тлел в его взгляде. Тогда это ее нервировало, однако она понимала, что лучше не стоит его злить и привлекать внимание к его поведению.

Даже несколько недель спустя она помнит, что его руки совсем не были похожи на руки джентльмена, они были мозолистыми и грубыми. По правде сказать, ничего в нем (несмотря на происхождение и богатство) не намекало на то, что он джентльмен. Его руки огрубели от верховой езды. Он и впрямь был одним из лучших наездников в своем элитном кругу друзей.

И этими руками он предложил ее приголубить. Предложил принести ей теплый напиток. Спросил, не может ли он составить ей компанию. Селина не знала, что делать, когда он пришел в ателье далеко за полночь, когда его дорогой плащ окутывал его плечи, а от его дыхания разило вином. Она попросила его отправиться домой, однако он настаивал, ввалившись в мастерскую так, словно та принадлежала ему.

В своем видении Селина наблюдала за этой сценой сверху, точно ее сознание отделилось от тела во сне. Она снова становилась свидетелем давних событий, наблюдая, как они повторяются с болезненной замедленностью. Наблюдая, как она совершает ошибку за ошибкой, словно сам Господь Бог желает преподать ей урок.

Глухой удар отдался эхом в ее ушах.