Красавица-чудовище

Родя полюбил Леду не сразу, но очень скоро. Впервые за тридцать лет это чувство накрыло его.

Он всегда был со странностями. С чудинкой, как говорила мама. Или, как выражался дед, имеющий свой неповторимый лексикон, «с фиалками в башке». Родители считали это проявлением творческой натуры – Родя прекрасно рисовал, лепил, вязал, и радовались тому, что сын не хулиган и двоечник. Уж лучше пусть сам с собою разговаривает или ни с того ни с сего начинает что-то напевать, да не дома, а на уроке или в переполненной маршрутке, зато тихий и прилежный. А вот дедушку это беспокоило. Не должен, по его мнению, пацан таким быть. А уж когда он увидел, как Родя салфеточки крючком вяжет да спицами шарфики, забил тревогу.

– Ваш сын растет педалькой, – выдал он как-то дочери.

– Кем? – опешила та.

– Заднеприводным.

– Папа, что за технические термины? Педали, приводы… Объясни толком.

– Да гомосексуалистом растет твой сын.

– Перестань! – возмутилась мать.

– Точно тебе говорю.

– Знаю. Тебе не нравится его хобби, ты считаешь, что вяжут только женщины, но это не так. К тому же Родя хочет стать модельером…

– Да, да. Среди них как раз большая половина педалек, – не отступался дед.

Но оскорбленная мама не пожелала его больше слушать. Упрямый дед вернулся к этому разговору спустя время, когда внук учился в десятом классе.

– Ты все еще будешь утверждать, что Родя не сбитый компас?

– Чего?

– С ненормальной ориентацией.

– Опять ты за свое! – простонала мама. – Да, теперь он еще шьет и собирает украшения. Но это не доказательство…

– Это – нет. Юдашкин с Зайцевым тоже шьют, а семьи имеют, я почитал. А вот что у Роди девочки нет, это наводит на размышления.

– Ему только семнадцать. Не у всех в этом возрасте они есть.

– Но он даже симпатию не проявляет ни к какой! Не говорит, кто ему нравится, в гости никого не зовет.

– Он и мальчиков не зовет. Такой он у нас.

Да. Он был такой. Не просто закрытый – забетонированный, как бомбоубежище. Даже родителей держал на большом расстоянии, а уж посторонних подавно. Хотя был со всеми вежлив, мог поддержать разговор, посмеяться. С одноклассниками и ребятам из художки нормально ладил. Но ни с одним не поддерживал отношения вне школы.

Мама начала беспокоиться, когда сыну исполнилось двадцать пять. У некоторых его ровесников семьи, у большинства невесты, у кого-то куча девушек, а у Роди никого. Она, грешным делом, стала мечтать о том, чтоб ее сын оказался геем. Тогда все объяснимо. И не так подозрительно. Да, ей хотелось бы видеть сына… кхм… не сбитым компасом, но лучше уж он будет им, а не вечным одиночкой. А что? Сейчас за границей и брачными узами им сочетаться разрешили, и детей усыновлять позволят скоро. И в России стали терпимее относиться к однополым союзам…

Но Родя не проявлял интереса и к парням тоже!

Она пыталась с ним разговаривать на эту тему. Но сын отвечал уклончиво, а чуть надавишь, он нырк в свой бетонный бункер, и попробуй достучись.

Когда Родя отметил свое двадцатисемилетие, родители облегченно выдохнули. Их сын стал встречаться с девушками. Домой никого не приводил, но начал подолгу разговаривать по телефону (мама прислушивалась – голоса были женские), какие-то подарочки покупать, иногда его привозили девушки к подъезду или забирали, и Родя до утра где-то пропадал. Вот только выводы их были ошибочными. Родион устроился работать в крупное модельное агентство помощником директора, и все его контакты с барышнями носили сугубо деловой характер, пусть и с налетом приятельских отношений. Уж такой был этот модельный бизнес, в нем все делали вид, что без ума друг от друга. А ночами он за моделями на крупных показах в каких-нибудь клубах присматривал. Вот и все…

Родион вернулся в комнату. К Леде.

Пока они с дедом кушали, солнце скрылось. Не за горизонтом, а за тринадцатиэтажкой, стоящей напротив дедова дома. В сумрачном свете тело Леды совсем не походило на живое. Но хуже другое, на нем становились заметны изъяны – вмятинки на пластике, пятнышки. Чтобы не видеть их, Родя торопливо натянул на Леду платье. А ее голову обвязал шарфом.

Теперь совсем другое дело!

Как живая…

Он послал Леде воздушный поцелуй и направился в соседнюю комнату. В мастерскую. Там его ждало незаконченное свадебное платье. Он работал над ним уже неделю, дольше, чем над всеми остальными туалетами, но дело пока к завершению не близилось. А все из-за Родиных метаний. Хотелось сшить что-то грандиозное. Идей было много, вот он и переделывал свадебный наряд уже три раза. Но и последним вариантом был не очень доволен.

Зазвонил телефон. Родя отправился на его поиски. Была у него дурная привычка засовывать сотовый то под диван, то под подушку, то в ящик. А как-то он обнаружил его в холодильнике. Убирая туда масло, машинально и телефон положил.

На сей раз место, в котором он нашелся, оказалось не таким экзотическим. Всего лишь «карман» швейной машинки. Телефон лежал среди ниток и шпулек. Родя взял его, поднес к уху.

– Родя, ты не представляешь, что произошло!.. – услышал он возбужденный крик своей знакомой модели. – Это просто кошмар!