Красавица и Бо (ЛП)

С каждой комнатой, которую мы осматриваем, терпение Бо все больше истощается. Через 10 минут я вынуждена взять дело в свои руки и начать самостоятельную экскурсию. Я прохаживаюсь, а Бо лениво плетется за мной, предлагая свою помощь только тогда, когда я настаиваю. В задней части дома есть двойные гостиные и огромный внутренний двор. Наверху, на втором этаже, находится главная спальня с мраморной ванной, двумя гардеробными и большой зоной отдыха. Я прохожу по комнате, глядя куда угодно, только не на кровать. Стены выкрашены в светлый цвет, что-то среднее между бежевым и серым. Он спокойный и мягкий. Исследователь красок потратил всю свою карьеру на разработку именно этого цвета. Лепнина в виде короны выглядит оригинально, как и кирпичный камин. Никакого телевизора — мне это нравится. Я тычу пальцем в книги, которые стоят у него на прикроватной тумбочке: рассказы Эдгара По и полное собрание сочинений Шерлока Холмса. Тьма и тайна. Он спрашивает, читала ли я их когда-нибудь, и я поднимаю глаза. Наши взгляды встречаются на его кровати. Не смотри вниз. Не смотри на его кровать.

Я поворачиваюсь и пускаюсь в легкий спринт.

— Покажи мне третий этаж!

В ответ раздается приглушенный смех, а может быть, и ругательство, я слишком быстро убегаю, чтобы расслышать.

На третьем этаже расположены две гостевые спальни, которые выходят на крытые галереи с захватывающим видом на улицу Дофин. В комнатах есть собственные ванные и роскошная мебель. Одна из комнат выкрашена в бледно-голубой цвет и застелена белым пушистым постельным бельем. Над изголовьем кровати висит богато украшенное золотое зеркало. Другая комната темно-зеленая и романтичная. Бросив сумку в голубой комнате, я повернулась и увидела, что Бо наблюдает за мной в дверном проеме, нахмурив брови.

— Я буду спать здесь. Это идеально.

— Теперь ты готова к ужину? Я могу что-нибудь заказать.

Говорю ему, чтобы он заказывал что угодно, но только не баранину, а затем продолжаю расспрашивать о доме. Я попросила его подробно описать мне, как он его ремонтировал. Мою одежду бросаем в стиральную машину, и я прошу показать мне кондиционер и панель управления водонагревателем.

— Где ты хранишь свои швабры?

Я похожа на заключенного в камере смертников, который использует свои последние слова, чтобы оттянуть свой путь от неминуемой смерти. Если я продолжу говорить, нам не придется сталкиваться с тем фактом, что мы одни в его доме. Мне не придется признавать, что кружева в данный момент прикрывают мою грудь.

— Можно мне во что-нибудь переодеться? — спрашиваю я после того, как он закрывает вход на чердак.

— Нет.

Мне кажется, я неправильно его расслышала.

— Нет?

— Нет. Ты не можешь переодеться и не можешь попросить, чтобы тебе снова показали чердак.

Мой желудок падает.

— Ладно. Хорошо. Так что это значит, что мы…

Он подходит ближе и начинает развязывать двойной узел на моем халате. Мои руки безвольно свисают по бокам.

— Лорен?

— Да?

— Дыши.

Мы стоим на лестничной площадке третьего этажа. В коридоре темно и тихо. Ковровая дорожка мягкая у меня под ногами, но я забываю о деталях, как только Бо развязывает узел. У него это занимает совсем немного времени, мне следовало бы завязать какой-нибудь замысловатый матросский узел. Обе полы халата раздвигаются, и холодный воздух попадает мне на кожу между корсетом и трусиками.

Ощущения экстремальные. Я чувствую себя подарком, который медленно разворачивают. Нам нужно быть в спальне с закрытыми дверями. Мне нужно, чтобы была кромешная тьма и чтобы играла музыка, чтобы я не слышала каждый свой болезненный вздох. Его палец касается моей обнаженной ключицы, и я вздыхаю. Это так неловко, что мне хочется зажать рот рукой.

— Я пахну дымом, — протестую я. — Хочу принять душ.

— После, — говорит он хриплым и необузданным голосом.

Он стоит всего в нескольких дюймах, так что, когда мой халат приоткрывается еще немного, его брюки от костюма задевают мои голые ноги. Я протягиваю руку и касаюсь его груди. Его кожа обжигает меня сквозь рубашку.

— Не надо, — говорит он, беря меня за запястья и прижимая мои руки к бокам. — Позволь мне прикоснуться к тебе.

Переминаюсь с ноги на ногу. Я сопротивляюсь желанию поерзать. Я не привязана, но с таким же успехом могла бы быть. Если он не собирается позволять мне прикасаться к нему, тогда у меня нет ничего, что могло бы отвлечь меня от его прикосновений. Его пальцы снова скользят по моей ключице, а затем он осторожно отодвигает халат в сторону. Махровый халат скользит по моей сверхчувствительной коже, и мои соски упираются в атласный лиф.

— Пожалуйста, поторопись, — шепчу я.

Он усмехается и наклоняется, чтобы поцеловать меня в руку.

— Ты думаешь, что после стольких лет я буду торопиться?

А почему бы и нет? Все мужчины, с которыми я спала, сразу переходили к главному развлечению. Прелюдия состояла из нескольких стонов, ощупываний и сжиманий. Ничто не подготовило меня к этому.