Красавица и Чудовище. Другая история Белль

Давным-давно в одном маленьком, умирающем волшебном королевстве стоял среди диких лесов некогда сияющий замок. В этом замке жил молодой принц, у которого было все, чего только можно пожелать. Однако, несмотря на это, принц был себялюбивым, испорченным и злым.

Однажды ночью незадолго до его коронации в замок пришла старая нищенка и попросила разрешения погреться в тепле, а в обмен предложила принцу кроваво-красную розу.

Принцу не понравилась изможденная старуха, он с презрительной улыбкой поглядел на ее подарок и прогнал нищенку, но та предупредила его, что не стоит судить только по внешности, ведь истинная красота не снаружи, а внутри.

Принц снова велел нищенке убираться прочь, и в тот же миг громыхнул гром, а уродливая старуха исчезла.

Вместо нее перед принцем стояла прекрасная женщина в дивном платье, переливающемся, точно морские волны, с волосами золотыми, как ожерелье, что некогда носила покойная королева. В одной руке красавица держала розу, в другой – которой до сего момента держала клюку – сжимала палочку из белой ольхи.

Волшебница, прекрасная, словно солнце, и грозная, как ангел мщения.

– Моя... моя госпожа, – пробормотал, запинаясь, принц, падая на одно колено. – Простите меня...

Но было уже слишком поздно: волшебница заглянула в душу принца и увидела, что он за человек. В качестве наказания она превратила его в ужасное чудовище, а также заколдовала замок и всех его обитателей.

– В твоем сердце нет любви, принц, как не было ее у твоих родителей. Движимые жестокостью и эгоизмом, они полностью разрушили королевство. До своего двадцать первого дня рождения ты должен стать таким же прекрасным внутри, каким ты был снаружи. Если не научишься любить других – и если никто не полюбит тебя, – то в тот миг, когда упадет последний лепесток, ты, твой замок и все его обитатели будете прокляты и преданы забвению навечно.

Стыдясь своего отвратительного вида, Чудовище спряталось в замке, и единственным окном во внешний мир ему служило волшебное зеркало.

Шли годы, он впал в отчаяние, потерял всякую надежду, и немудрено: разве может кто-то полюбить чудовище?

И пало проклятие

Белль оступилась и чуть не упала. Она увидела правду так ясно, словно события десятилетней давности только что разворачивались у нее перед глазами: принц, превращенный в Чудовище, заклятие, роза, волшебница.

Ее мать.

Эта роза выросла в ее саду, потому и выглядит знакомо.

Белль поднесла цветок к самому лицу – в точности как сделала ее мать десять лет назад

Однако под ее взглядом лепестки, освещенные лунным светом, начали опадать. Они падали, на лету оборачиваясь сияющей красной пылью, которая развеивалась, не успев коснуться пола. Стебель растворился под пальцами Белль, исчезнув без следа.

И Чудовище в отчаянии заревело.

Часть 2

Побег

Замок содрогнулся. Раздался оглушительный хлопок, словно в башню ударила самая огромная молния за всю историю человечества. Отовсюду послышались странные громкие звуки, Белль чудилось в них что-то знакомое, они задевали глубочайшие струны ее души. Нечто среднее между треском и хрустом, только намного, намного громче.

Лед.

Так трещит под ногой лед на пруду, расходясь трещинами, подаваясь, возвещая неосторожному человеку неминуемую гибель.

Белль не удивилась бы, начни замок рушиться, она почти ждала, что ей на голову вот-вот полетят камни, однако этого не произошло.

– МОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС! – вскричало Чудовище. – ЕДИНСТВЕННАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ РАЗРУШИТЬ ПРОКЛЯТИЕ! ВСЁ ПРОПАЛО! ТЫ ВСЁ ИСПОРТИЛА!

Белль, как ни странно, не испугалась, потому что Чудовище не бежало к ней, оскалившись, а ревело, стоя на месте. Внимание девушки отвлекло происходящее снаружи, и она подбежала к окну.

Из земли у подножия окружающих замок стен вылезали странные, похожие на белые кости штуки. Слишком угловатые и толстые для лоз, слишком твердые для льда. Сначала Белль подумала, что это что-то вроде оленьих рогов или костей, которые выталкивает из-под земли некая волшебная сила, но непонятные отростки всё вытягивались и вытягивались вверх. Они изгибались, извивались, оплетали все попадавшиеся им на пути твердые предметы. Едва коснувшись стен, они замедлились, но потом поползли вверх, как намерзающий на окне иней, переплетаясь и делаясь всё толще.

«Паутина», – поняла Белль со странной уверенностью.

Не та паутина, что висит в виде кругов, восьмиугольников и прочих геометрических фигур на кустах и цветах, с маленьким паучком в центре. Эта паутина походила на грязно-белый снег, что покрывает землю и траву поздней осенью, а зимой засыпает горные пики и долины, и невозможно определить, где притаился спрявший ее паук. Трехмерные, запутанные сети.

«Мать... любила... розы... и все, что близко к природе...» – пробилась из глубины ее сознания смутная мысль. Ее мать волшебница.

Она вполне могла наслать на замок паутинное проклятье.

Белль обернулась и посмотрела на Чудовище.

Глаза его горели животной злобой, в них не осталось ни проблеска разума, ни человечности. Зверь стоял на четырех лапах и яростно рычал.