Красавица и Чудовище. Другая история Белль

Безымянная пациентка — пол женский, невысокая, разговаривает с животными. ИЗЛЕЧЕНА. Скончалась».

Весь дневник был заполнен такими списками. Здесь были перечислены все чаровники, имевшие несчастье попасть в руки д’Арка, а также составлен список экспериментов, которые он над ними проводил, чтобы лишить их магии.

— «Излечена. Скончалась!» — выплюнула Белль, на мгновение забывшись. Она с размаху опустила книгу обратно на полку. Ей хотелось уничтожить этот дневник, сжечь, как поступили с хорошими книгами месье Леви. Нет. Когда они приведут д’Арка на суд, эти его записи и книги послужат неопровержимыми доказательствами.

Белль заторопилась, прикрывая пламя свечи рукой, чтобы оно не погасло, теперь в ее душе прочно укрепилась решимость сбежать отсюда, спасти родителей, выжить и покарать чудовище, управляющее этим сумасшедшим домом.

За дверью библиотеки обнаружилось просторное, ярко освещенное помещение. Девушка прижалась к стене и прислушалась к различным звукам, доносившимся из разных коридоров: позвякиванию, бряцанью, громким голосам и пронзительным крикам.

Узкий конец комнаты заканчивался двойными дверями-решетками, так что было видно, что происходит за ними.

— Кто дежурит сегодня ночью? — раздался голос из-за дверей. Грубый, мужской, низкий голос. Белль сразу же подумала о похитивших ее людях в масках.

— Грязнуля Мэри, — хохотнул другой голос.

— Тьфу! Тогда можно оставить всё как есть.

— И не говори.

Белль стала красться вдоль стены, прижавшись к ней спиной, и, добравшись до угла, осторожно заглянула в первый коридор. В нескольких футах от себя она увидела большую запертую дверь. Сквозь решетчатое окно в дверь доносились стоны и крики, по правде говоря, совершенно безумные.

Девушка быстро перебежала к следующему коридору, молясь, чтобы ее никто не заметил.

То же самое. Запертая дверь, из-за которой доносятся вопли сумасшедших.

То же самое в третьем коридоре.

Заглянув за угол в четвертый раз, девушка увидела кое-что другое.

Там не было запертой двери, вместо этого за углом начиналось более широкое помещение, похожее на складское. У стен лежали чистые, аккуратно сложенные простыни, чистые ночные горшки, бесформенные рубашки с широкими ремнями… и подносы, уставленные мисками и хлебом — ужин пациентов.

Еду раскладывала женщина, один вид которой пробудил в Белль почти неконтролируемую ярость.

Не раздумывая ни секунды, Белль побежала вперед, стараясь тихо ступать на мыски, и с разгону, изо всех сил ударила тетку по спине.

Ненавистная женщина упала — это оказалась та самая мегера, которая «сопровождала» Белль в операционную, чтобы позаботиться о ее «комфорте». Хорошо, что на ней не было маски.

Тетка застонала — падая, она ударилась лицом о стол, — и ее ноги подкосились.

— Что… — пролепетала она.

Белль схватила первое, что подвернулось под руку — это оказалось оловянное ведро, из тех, что ставились в каждую камеру, — и огрела им тетку по голове.

«Медсестра» упала и наконец умолкла, из ссадины на голове текла кровь.

Целую секунду Белль пыталась отдышаться.

Вторую секунду она потратила на обдумывание сложившейся ситуации.

На исходе третьей секунды она уже обыскивала Грязнулю Мэри, ища ключи, которые наверняка при ней.

Связка нашлась рядом с кухонным ножом, под поясом.

Белль схватила большую, черную, уродливую связку ключей, нож и заторопилась в коридор.

— У тебя там всё в порядке?

Это был голос стражника, он раздался за большими решетчатыми дверями. Белль застыла, лихорадочно соображая.

— Ключи выскользнули из пальцев, — отозвалась она, стараясь подражать ужасному акценту подбитой ею тетки. — Не хочешь прийти… помочь? У тебя-то руки сильные.

— Нет уж, работай давай, — быстро открестился стражник.

Белль зажмурилась и позволила себе протяжно выдохнуть от облегчения.

Все комнаты в этом коридоре были намного хуже тех, куда бросили их с отцом. Не более четырех футов в ширину, без освещения, а еще в них воняло. Белль быстро перебрала маленькие ключи, пытаясь подобрать подходящий.

Стоны сделались громче, заскрипели металлические кровати: то ли узники боялись, то ли ждали положенную им овсянку — трудно сказать.

Кода Белль, наконец, распахнула первую дверь, сложно сказать, кто удивился сильнее: она или томившийся внутри заключенный.

Находившийся внутри субъект был низеньким. Очень низеньким. Конечно, узник содержался в отвратительных условиях, и все же Белль сомневалась, что можно так сильно обрасти волосами. Скорее всего голову бедняги покрывали самые настоящие иглы, как у ежа.

— БЕГИТЕ! — сказала Белль, вновь обретя способность говорить. Она указала на дверь. — Вы свободны!

Бедолага подслеповато заморгал, его большие черные глаза слезились. Он уже открыл было рот, но девушка прижала палец к губам.

— Тс-с-с! Бегите!

Тут существо побежало, а может… заметалось — трудно сказать.

План Белль был прост: как можно скорее отпереть все двери, выпустить всех узников. Найти своих мать и отца, пока стражники будут ловить сбежавших обитателей сумасшедшего дома.