Красавица и Чудовище. Другая история Белль

Потом посмотрели на свои ноги. Белль только-только приходила в себя после удара, глаза у нее слезились, и она почти ничего не видела. Похоже, тюремщики не могли оторвать ноги от пола. Они в панике замахали руками и принялись беззвучно разевать рты.

Мать Белль обессиленно обмякла и пошатнулась.

Белль успела подхватить ее, не дав упасть, стараясь не обращать внимания на боль.

— Грязь с пола моей камеры… — пробормотала ее мать, с трудом начиная взбираться по лестнице. — Смешанная с нитями грибницы…

Белль на мгновение усомнилась, не бредит ли мама, но тюремщики не могли их преследовать, а это было главное.

Поднявшись по лестнице, они словно попали в другой мир: пусть не слишком светлый и солнечный, но коридоры здесь были шире и отсутствовала вонь. На каменных стенах не было и следа плесени и грязи, под потолком висели светильники.

— Какая знакомая обстановка, — задумчиво пробормотала Белль.

Она на цыпочках пробежала в конец коридора, таща за собой мать, но резко остановилась, услышав крик.

— Нет, только монстры с подвального этажа. Здесь, наверху, все спокойно. Отправьте вниз всех, кого сможете! — приказывал знакомый голос.

Это д’Арк!

Белль почувствовала, как в животе тугой горячей волной поднимается ненависть. Этот человек причинил ее семье столько зла… Сейчас ей хотелось только одного: броситься на негодяя с ножом.

Однако разум взял верх над негодованием.

Девушка подождала, пока стихнут быстрые тяжелые шаги охранников, сопровождаемые позвякиванием подкованных сапог д’Арка.

Выждав для верности еще секунд пятьдесят, Белль двинулась дальше.

Как она и предполагала, они находились в крыле для «нормальных сумасшедших». Здесь комнаты для пациентов были большие, почти уютные, а на полу лежали тонкие ковровые дорожки. Несомненно, это должно было впечатлить родственников, явившихся навестить больных, — наверняка визитеры понятия не имели, что творится этажом ниже. Даже звуки здесь были другими: время от времени раздавались хныканье и стоны, но звучали они жалобно, а не так, словно кого-то пытают.

Белль решила все равно выпустить всех здешних обитателей — как только освободит отца.

— Папа? — позвала она тихо.

— Белль? — раздался в ответ изумленный голос.

— Морис, — прошептала Розалинда.

Мать и дочь торопливо подошли к камере изобретателя, и Белль принялась подбирать ключи, пока наконец не нашла нужный.

Отец выскочил в коридор, чуть не сбив их с ног, обнял жену и дочь мясистыми руками и крепко прижал к себе.

— Девочки мои! — зарыдал он. — Мои бедные девочки. Я никогда… никогда не думал, что мы все снова будем вместе.

Белль не хотелось разрывать объятие. Хотелось стоять вот так вечно, чтобы мать с отцом обнимали ее, чтобы они больше никогда не разлучались. Но кто знает, что случится через несколько минут, если они не начнут действовать? Этот драгоценный миг может больше никогда не повториться…

— Нужно уходить. Немедленно, папа, — сказала она наконец, неохотно отстраняясь.

— Подожди… А как же все остальные? — спросил Морис.

— Эй, ты, — окликнула Белль заключенного из камеры напротив — тот наблюдал за трогательной сценой, прижавшись лицом к решетке. — Держи!

Человек, похоже, не слишком сильно удивился, когда девушка сунула ему в руки ключи. Несколько секунд он тупо смотрел на связку, а потом его глаза округлились: он наконец понял, что именно держит в руках.

— Вперед! — сказала Белль, схватила родителей за руки и потянула за собой.

Тут в дальнем конце коридора появились двое охранников и сразу же заметили беглецов.

— СТОЯТЬ! — приказал один из них.

Узник, которому Белль отдала ключи, поспешно спрятал их за спиной и сделал вид, что он тут ни при чем.

— БЕЖИМ! — крикнула Белль.

Она рванулась вперед, собираясь тащить на себе обоих родителей, однако, сделав несколько шагов, Морис воспрял духом и довольно бодро порысил по коридору. Выпустив Белль, он схватил Розалинду за другую руку и вместе с дочерью потащил жену за собой.

Они вбежали в ближайшую открытую дверь и оказались в довольно просторном помещении, которое, судя по всему, использовали в качестве комнаты отдыха для «обычных» пациентов. На грязных столах и стульях без спинок лежали кожаные мячи и игральные карты. Белль и ее отец опрокинули несколько столиков и побежали дальше. Девушка не рискнула оборачиваться, но с удовольствием услышала за спиной досадливые возгласы и звуки падения.

Не зная, что делать дальше, Белль наудачу сворачивала в коридоры и комнаты. Они вбежали в прачечную: тут стояли лохани с горячей мыльной водой, а поперек помещения, преграждая путь, висели плохо отстиранные простыни. Несколько пациентов, из числа тех, что поспокойнее, работали под присмотром нескольких сиделок: таскали кучи белья и помешивали палками в котлах с кипящим щелоком.

— Вы свободны! — крикнула им Белль, обегая вокруг обжигающе горячей лохани.

— Бегите! — вторил ей Морис, отталкивая с дороги худющую девицу.

— ВОН ИЗ МОЕЙ ПРАЧЕЧНОЙ! — взвизгнула высокая женщина в огромном чепце.

Розалинда изо всех сил старалась не отставать от Мориса, пока они пробирались через лабиринт чистой и грязной одежды.