Красавица и Чудовище. Другая история Белль

Она развязала последний узел, и Чудовище, стряхнув веревки, пошевелило на пробу когтями.

Потом поднялось из кресла, поморщившись и стиснув зубы от боли.

— Если бы мы сумели найти мою мать, — задумчиво проговорила Белль, — если она до сих пор жива, конечно. Возможно, она могла бы снять с тебя проклятие.

— И как же мы ее найдем? — проворчало Чудовище, массируя затекшие лапы.

— У тебя осталось зеркало, которое она тебе дала? — Белль спрашивала, уже зная ответ: она вспомнила, что на столике помимо розы под колпаком находился еще один предмет. Там лежало красивое зеркало с серебряной ручкой. — Оно показывает тебе все, что угодно?

— Волшебное зеркало, — воскликнуло Чудовище, вскидывая брови. — Да! Мы можем спросить у него!

— Отлично, пойдем, спросим волшебное зеркало, — повторила девушка, не в силах поверить, что сказала такое вслух. — Почему бы и нет. А потом, быть может, сходим в лес, навестим ведьму и отломим кусочек от ее пряничного домика.

Чудовище поглядело на нее озадаченно, его брови поднялись еще выше, как темные тучи над синими глазами.

— Не важно, — вздохнула Белль. — Это просто шутка.

И вот Белль снова поднималась по лестнице, направляясь в запретное крыло, только теперь ее любопытство и страх исчезли, сменившись усталостью. Перешептывание теней и поскрипывание живых доспехов уже не наводили на нее ужас, теперь в ее голове вновь и вновь всплывал один и тот же образ: обрамленное белокурыми кудрями лицо, зеленые глаза, горящие недобрым торжеством. И картинка эта девушку совершенно не радовала.

Перед двойными дверями с ручками в виде демонических голов Чудовище на миг помедлило. Это напомнило Белль сцену из какой-то книги, в которой смущенный мальчик показывал девочке дом своей семьи или свою личную комнату, боясь, что гостья заметит какой-то беспорядок вроде выглядывающих из-под кровати носков.

«Как будто есть что-то хуже импровизированных «гнезд», устроенных из раскуроченной мебели, и разбросанных повсюду костей», — саркастически подумала Белль.

Чудовище пропустило ее вперед — неожиданный жест вежливости. Внутри было холодно, занавеси с хлопаньем колыхались на ветру.

Не очень гостеприимный вид.

— Что это за картина? — спросила Белль, указывая на разодранный портрет молодого человека с синими глазами.

Чудовище протяжно вздохнуло, его широченные плечи нависли над головой.

— Это я.

Оно осторожно подцепило когтем свисающие куски холста и приложило их к картине, так чтобы можно было рассмотреть изображенного на картине человека. Принц был высок, красив и глядел на зрителей презрительно, пожалуй, даже с вызовом.

— Волшебница зачаровала портрет, чтобы он взрослел вместе со мной и показывал, как я мог бы выглядеть, если бы остался человеком. Если бы прошел ее проверку. Это… постоянное напоминание о том, каким я мог бы быть.

Белль склонила голову набок и внимательнее пригляделась к портрету.

Картину, очевидно, писал очень талантливый художник: бархатный камзол принца выглядел как настоящий, хотелось протянуть руку и коснуться мягкой ткани. Но вот глаза…

— Не думаю, что тебе стоит из-за этого переживать, — сказала она наконец. — На этой картине изображен высокомерный человек с огромным самомнением.

Чудовище вытаращило глаза от изумления.

— Ну, вообще-то так и есть, — сказала Белль, взмахом руки указывая на лицо принца. — Портрет должен показывать, как ты выглядел бы внешне, но отражает ли он твою нынешнюю внутреннюю суть?

Чудовище с отвращением выронило полосы холста и стремительно отвернулось, бормоча что-то про «бессмысленную болтовню». Несмотря на обстоятельства, Белль едва не улыбнулась.

Порой ей почти нравилось разговаривать с Чудовищем… и хотелось мягко над ним подтрунивать.

Девушка прошла вслед за ним к столику. Ветер стих, и теперь все было на удивление тихо, в воздухе ни дуновения, способного оборвать цветочные лепестки. При виде пустого стеклянного колпака Чудовище резко вдохнуло, потом с видимым усилием отвернулось.

У Белль упало сердце. Во всем случившемся виновата только она. Пусть Чудовищу оставалось всего несколько недель до двадцатиоднолетия, но оно могло бы прожить это время с надеждой. И потом, кто знает? Вдруг магия послала бы сюда какую-то милую крестьянскую девушку, которая сумела бы снять проклятие? Возможно, ее мать заранее все продумала и не собиралась оставлять беднягу навечно в таком состоянии.

С неожиданной для такого огромного существа осторожностью Чудовище бережно подцепило зеркало огромными лапами. На первый взгляд оно казалось простой безделушкой, взятой с туалетного столика какой-нибудь принцессы: серебряная ручка, витиеватые завитушки, переплетенные с мордами чудовищ.

— И что оно может? — вежливо спросила Белль.

— О, оно может показать мне все, что угодно, — с готовностью ответило Чудовище. — Все, что существует в этом мире. Я видел покрытые снегом горы на Дальнем Востоке, искрящийся огнями Париж на Рождество — фестивали, праздничные базары…

Белль заправила за ухо непослушную прядь волос.

— Ты можешь увидеть в зеркале весь мир?