Красавица и Чудовище. Другая история Белль

Белль, спотыкаясь, зашагала вверх по лестнице, бочком-бочком обошла странное существо, не сводя с него глаз. Оно не двигалось.

Дрожа, Белль поднималась по ступеням спиной вперед и, дойдя по верха, чуть не упала. Вместо ступеньки ее нога встретила пустоту и опустилась на лестничную площадку, так что лодыжка подвернулась. Вскрикнув от неожиданности и боли, Белль пошатнулась и чуть не скатилась с лестницы вверх тормашками. Зато она сумела удержать свечу, но только потому, что смертельно боялась ее выпустить.

Тут девушка осознала, что потеряла из виду статую, и подняла глаза.

Сплетенная из плюща фигура стояла на самом верху лестницы, в каком-то футе от Белль.

Девушка зарыдала.

Руки статуи были опущены, как будто она понимала, что Белль пойдет именно туда, куда ее загоняют, по собственной доброй воле, а само существо здесь лишь как напоминание.

Белль глубоко вздохнула и бегом преодолела последние тридцать футов, отделявшие ее от логова Чудовища. Она уже взялась за бронзовые дверные ручки, выполненные в виде голов чудовищ, как вдруг что-то больно кольнуло ее в ногу.

Она посмотрела вниз: в ее ступню вонзился крупный кусок стекла, из раны медленно текла кровь и капала на пол.

Поморщившись, Белль наклонилась и вытащила стекло. Это был осколок висевшего на стене громадного зеркала — наверняка его разбило Чудовище, увидев свое безобразное отражение.

Белль посмотрела на то, что осталось от зеркала, и подняла свечу повыше. Возможно, полумрак сыграл с ней злую шутку, и все же Белль показалось, что в нескольких оставшихся в раме осколках мелькает вовсе не ее отражение и не лестничный пролет. Нахмурившись, она подошла ближе.

В одном осколке зеркала Белль увидела молодую даму: та направляла пухлую ладошку маленькой девочки, чтобы помочь ей бросить семена в приготовленную ямку…

…В другом осколке та же женщина бросала на девочку листья, и они плавно опускались, точно снежинки.

…В третьем женщина и девочка, одетые в прогулочные костюмы, кружились на месте, взявшись за руки и весело смеясь.

Увиденное потрясло Белль: она вдруг осознала, что это сцены из ее прошлого, что она видит себя и маму. Вот мать обнимает ее, вот бежит за ней следом, а Белль, весело крича, убегает. Вот Морис и мама склонились над кроваткой дочери…

Некоторые осколки показывали маленькую семью в какой-то незнакомой Белль квартирке: в этих сценках Белль была совсем малюткой. Еще там не было розария, зато вдали виднелся зловещий, очень знакомый замок.

Белль так и ахнула. Выходит, она жила здесь? В этом королевстве? И только потом они всей семьей переехали отсюда в их нынешний домик?

Она ничего этого не помнила. Сейчас она как будто наблюдала за чужой жизнью — примерно так она смотрела на людей в зеркале Чудовища. Это совершенно другая семья, все это происходило с кем-то другим, давным-давно.

— Нет, — прошептала Белль. — Почему я ничего этого не помню? Мама? Что все это значит?

Словно в ответ на этот вопрос все осколки вдруг потемнели.

Из темноты проступило одно-единственное лицо: пугающее, призрачное, чудовищное — оно казалось страшнее самого Чудовища, потому что выглядело человеком лишь наполовину. Искалеченное, покрытое шрамами, кровью, разорванное… а то, что от него осталось, пряталось в полумраке.

«Белль… — проскрипело это существо, а потом вдруг бросилось к ней… — Предали, меня предали, не приближайся, берегись, держись подальше от…»

Белль отшатнулась и завизжала.

Она пронзительно кричала и не могла остановиться. Весь ужас, все безумие этой ночи, скопившиеся в ее душе, прорвались наружу. Белль казалось, что это никогда не кончится, что крики, ужас и мрак никогда ее не отпустят.

Большие двери распахнулись, и рядом с ней вдруг оказалось Чудовище. Оно схватило ее огромными, поросшими густой шерстью лапами, и девушка принялась пинаться, отбиваться и завопила еще громче. Тогда Чудовище осторожно подхватило ее под мышки и, держа на вытянутых лапах, быстро потащило обратно в ее комнату.

— Нет! — взвизгнула Белль. — Я ТУДА НЕ ВЕРНУСЬ! Там тени! Слишком темно!

Мысль о том, что сейчас ее запрут в темноте, ограниченной лишь тусклым светом камина, вместе с гардеробом и шепчущими тенями, стала последней каплей.

Чудовище на миг остановилось, а потом отнесло ее в кабинет, в котором она недавно держала его самого связанным. Из углов выглядывали сонные вещи, некоторые подходили поближе к огню и с любопытством смотрели, как Чудовище усаживает Белль на диван.

— Вот, выпейте это, — сказала миссис Поттс. Белль вяло отметила, что госпожа-чайник одета в стеганый чехол-грелку — так только что разбуженный человек мог бы накинуть на себя халат. К Белль прыгнула чашка, и девушка поняла, что это не Чип, а жидкость в ней — не чай.

— Нет, — запротестовала Белль.

— Ma cherie, — мягко сказал Люмьер. — Ну что вы, право? Не кажется ли вам, что если бы мы задумали вас отравить, то могли бы сделать это гораздо раньше?