Красавица и Чудовище. Заколдованная книга

– Ах, сестренка, ты ошибаешься, – прошептала она. – Впрочем, как всегда. У меня осталась еще одна карта в рукаве. Самая лучшая.

Она посмотрела в окно на сверкающую площадь. Она не видела Белль, но знала, что та сидит за столиком и любуется всем вокруг.

– И я непременно разыграю эту карту.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Белль отпрянула от стола. Она не очень боялась пауков, но, чтобы они ползали по еде – к такому она не привыкла. Она смотрела, как паук, перебирая лапками, карабкается по пирожным, протаптывая в глазури дорожку. Как только он приблизился к краю тарелки, на стол приземлился блестящий черный жук. Белль узнала его – он летал вокруг нее на балу, она помнила его радужные крылышки. Некоторые посетители кафе поморщились, заметив происходящее, но продолжили есть. Белль поискала глазами графиню. Той нигде не было видно.

– Может, ты... хочешь попробовать? – спросила Белль, робко протянув кусочек пирожного жуку.

Жук поднялся на задние лапки и смахнул лакомство с ладони Белль своими черными рогами.

– Глупая девчонка! – прострекотал он. – Тебя кормят пустыми обещаниями! Вокруг тебя один обман!

– Ты умеешь разговаривать?

– Как видишь! Тебе нельзя ничего есть в Стране Грез. Это опасно.

– Что за глупость! И чем же опасны все эти вкусные штучки? Они отравлены?

Она уже хотела рассмеяться, но по спине пополз какой–то холодок. Уже второй раз этот жук пытается предостеречь ее от еды. Тем временем жук с опаской посмотрел по сторонам и сбросил на пол тарталетку. Паук сделал то же самое с профитролями.

– Прекратите! Что вы делаете? Жук, это неприлично!

– Люцианос, – высокомерно произнес он, спихивая со стола засахаренные орешки. – Меня зовут не «жук», а Люцианос. А это Арана.

– Так почему мне нельзя здесь что–то есть? – нахмурилась Белль.

Она вспомнила слова графини о сумасшедшей и ее насекомых. А вдруг это они и есть? Неужели они добрались сюда из пригорода Парижа? А может, эта сумасшедшая сама принесла их и теперь бродит где– то поблизости? Белль нервно огляделась.

– Кто вас послал?

– Кто нас послал, совершенно не важно. А важно то, что против тебя действует «правило трех». Если ты что–то съешь здесь или оставишь...

Жук внезапно умолк, с ужасом уставившись на что–то позади Белль. Девушка медленно обернулась, ожидая увидеть сумасшедшую, но за ее спиной была всего лишь графиня.

– Скорее, Арана! – крикнул Люцианос.

Вдвоем они быстро перевернули еще одно блюдо со сладостями. Оно грохнулось на пол и разбилось вдребезги. Люцианос улетел. Арана поспешно скрылась за кадками.

– Ну и ну! – воскликнула графиня. – Кто же устроил этот погром?

Белль рассказала ей.

– Вот мерзкие насекомые! Хорошо, что они убрались восвояси.

Графиня испытующе посмотрела на Белль.

– Та сумасшедшая... она ведь не приходила сюда? – осторожно спросила она.

– Нет, – покачала головой девушка.

– Вот и хорошо! – с облегчением выдохнула графиня. – Запомни, Белль, она способна на все. Даже не думай оставаться с ней наедине.

Белль кивнула.

– Вы нашли свою родственницу? – спросила она.

– О да, мы замечательно поболтали. Я бы познакомила вас, но к сожалению, она очень спешила по делам.

Графиня позвала официанта и оплатила счет.

– Мне пора возвращаться, – сказала она. – Уже поздно, нужно отдохнуть. И тебе тоже. У нас впереди еще много дел! Кстати, Рим в это время года бесподобен. А может, посмотрим Флоренцию?

Болтая, графиня взяла Белль под руку, и та с упоением стала слушать ее рассказ об итальянских городах, о росписях в Сикстинской капелле, о магазинах на Понте-Веккьо. Слова Люцианоса и его странные предупреждения об опасности тут же были забыты, как и мысль о том, каким образом она и графиня будут путешествовать.

Шагая к карете, они остановились на площади Пале–Рояль, где выступали акробаты из Шанхая, африканские шаманы и заклинатель змей из Стамбула.

– Только взгляни туда! – Графиня указала на середину площади. – Сам месье Трюке! Он дает лучшие представления во всем Париже! Белль, будет большой ошибкой, если пропустишь это!

Она потащила Белль к полосатому шатру, увешанному фонариками. Они вошли внутрь, где уже собралась толпа. Все внимание было приковано к трем застывшим фигурам в центре. Один мужчина сидел, склонив голову, за клавесином. Другой, с короной на голове, застыл в поклоне перед женщиной, изображавшей королеву, которая тоже присела в реверансе.

Только когда Белль подошла ближе, она увидела, что это были не живые люди, а механические куклы. Голова, тело и конечности у них были из папье–маше, улыбки нарисованы, а глаза сделаны из стекляшек.

– Трюке! – зашептались в толпе. – Смотрите, это Трюке!

Чуть правее, слегка ссутулившись, стоял высокий худой человек в длинном темно–сером сюртуке. Он скрестил руки на груди, и Белль заметила белоснежные манжеты рубашки, выглядывавшие из-под рукавов. Он кого–то ей напомнил: лысый череп, цепкий взгляд желтоватых глаз, косая ухмылка... Мужчина обвел взглядом толпу и прищурился, а затем слегка кашлянул. В толпе зашикали, и когда последний шум стих, он достал из кармана огромный бронзовый ключ.