Красавица и Чудовище. Заколдованная книга

Ее глаза были закрыты. Правая рука покоилась на груди, левая была вытянута вдоль тела. Отчаяние охватило Белль, когда она увидела, что графиня не сняла ее браслет – он по–прежнему обвивал ее запястье. Как же теперь его снять, не разбудив графиню?

Белль шагнула к кровати, но тут Арана подняла одну из лапок, останавливая ее.

Паучиха бесшумно пробралась к изголовью и принялась опутывать плечи графини своей липкой паутиной.

«Отлично придумано!» – мелькнуло в голове Белль.

Арана работала быстро и аккуратно, стараясь не задеть ни браслет, ни лицо графини. Спустя четверть часа все ее тело было привязано белой паутиной к деревянному каркасу кровати.

– Спасибо тебе, Арана! – прошептала Белль, когда паучиха спрыгнула на пол.

С замиранием сердца Белль подкралась к неподвижной фигуре. Глубоко вздохнув, она склонилась над графиней и осторожно расстегнула золотую застежку. Та поддалась, тихо щелкнув. И в этот момент графиня открыла глаза.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

– Ты, – совершенно невозмутимо произнесла графиня.

Она попыталась встать, но не смогла. Равнодушно осмотрев свое тело, она перевела взгляд обратно на Белль.

– Существуют тысячи способов умереть, моя дорогая, – ледяным тоном произнесла графиня. – Некоторые из них легкие, другие же весьма и весьма мучительные. Обещаю, что твоя смерть попадет в разряд последних, если ты попытаешься его забрать.

Дрожащими пальцами Белль сорвала браслет с запястья графини и со всех ног бросилась прочь из комнаты.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Прочь из спальни графини, по коридору, вниз по лестнице – Белль неслась сломя голову, насекомые мчались следом.

Едва она сбежала вниз, топот ее ботинок услышал Мушар. Он выскочил в холл и, хрипло гаркнув что–то нечленораздельное, кинулся ей наперерез.

Увернуться от него было невозможно, слишком быстро двигался этот огромный гриф в человеческом обличии. Белль отчаянно озиралась, ища хоть какую–нибудь лазейку. Люцианос спикировал на пол между ней и Мушаром и крикнул:

– Браслет! Брось мне браслет!

Белль послушалась, он схватился за один конец, а другой швырнул Аране. Они успели натянуть косичку перед приближающимся Мушаром.

Зацепившись за нее ногой, он рухнул на каменный пол.

– Беги, Белль! – крикнул Люцианос, бросая украшение ей обратно.

Она поймала его и выскочила за дверь. Сбежав по ступенькам, она заметалась в поисках гравийной дорожки. Но той больше не было – она исчезла под буйно разросшимися розовыми кустами.

Люцианос вылетел из–за двери и закружил над розами, обессиленная Арана вновь забралась к Белль на плечо.

Белль нырнула в колючие заросли, пытаясь определить направление. Длинные шипы размером с ее большой палец торчали во все стороны, а распустившиеся розовые бутоны размерами напоминали обеденные тарелки. Они поворачивались вслед за Белль, когда та продиралась мимо, и ей отчетливо слышалось их перешептывание.

Наконец она вырвалась из розовых зарослей, чтобы уткнуться в другую преграду – сплошную стену зелени. Стволы и ветки тисовых деревьев тесно переплелись, образовав непроходимый лабиринт. Узкие тропинки вились между зелеными стенами, разбегаясь вправо и влево.

– Куда теперь? – спросил Люцианос.

– Не знаю, – растерянно произнесла Белль.

Оставалось надеяться на удачу.

– Давайте направо, – сказала она.

Лунный свет заливал тропинку, по которой двинулась троица. Вскоре они наткнулись на стену – это был тупик.

– О, нет! – отчаянно воскликнула Белль. Она ударила кулаками по шершавым стволам, развернулась и замерла.

На пути сидела огромная жаба. Белль уже видела ее раньше, но тогда она была величиной с кошку. Теперь это был отвратительный пучеглазый монстр размером с пони. Желтые глаза уставились сначала на Белль, а потом заметили насекомых. Жаба приоткрыла пасть, из уголка которой потекла тягучая слюна.

Арана задрожала и прошипела что–то Люцианосу.

– Да, я вижу, что это жаба! – нервно ответил он. – Ия прекрасно помню, что жабы едят!

Жаба медленно двинулась к ним, переваливаясь на коротких лапах. Ее отвисшее белое брюхо волочилось по земле.

– Даже не думай! – предупредила Белль, заслоняя Арану и Люцианоса.

Монстр не остановился.

Не растерявшись, Белль быстро отломила тисовый сук.

– Последнее предупреждение! – грозно произнесла она и наставила острый конец на жабу.

Та высунула липкий бурый язык. Тогда Белль глубоко вонзила сук в ее раскрытую пасть. Жаба взвыла, затрясла головой и ринулась куда–то под разрытые корни деревьев. Путь был свободен.

Белль продолжала брести по лабиринту. Где–то резко и тревожно закричала ночная птица. Какая–то живность копошилась под землей, в траве шуршали то ли змеи, то ли ежи.

Белль шла и сворачивала, а потом возвращалась и сворачивала в другую сторону, но каждый раз тропа упиралась в тупик.

Руки ее покрылись царапинами, в волосах застряли веточки и листья, испарина покрыла лоб. После очередной тщетной попытки Белль остановилась.

«Тебе никогда не выбраться из этого лабиринта!», – в страхе кричал ее внутренний голос.

Но Белль не собиралась сдаваться – она знала, что, если поддастся панике, точно погибнет.