Красавица и Холостяк

Дверь распахнулась, и преследующая его грызущая боль тотчас прекратилась. Сдержанность и отчужденность смягчали черты Сидней в красивую, холодную маску, им ненавидимую. Но в этот раз она его не оттолкнула. После проявления терпения сегодня днем холодный, сухой прием подстегивал его, бросал ему вызов. Голод, который он душил и сдерживал во имя своего обещания, дернулся в своем ошейнике, разрывая его с отчетливо слышным звуком, который отозвался гулким эхом в его голове.

Вдохнув, он запустил пальцы в ее кудри, сжимая их в кулак, и потянул ее голову. Ее глаза расширились, рука, мазнув, ударила по его груди. Ее губы приоткрылись, и он ворвался своим ртом в ее, глотая ее вздох. Ее вкус взорвался у него на языке, и он застонал, продвигаясь глубже, беря больше. После краткой заминки она ответила ему, жадная ласка в ответ на жадную ласку. Ее ладонь скользнула по его груди, и обе руки обвились вокруг его шеи, обнимая его. Поднявшись на цыпочки, она открылась шире, позволяя ему потребовать еще больше, сама чувственно проявляя инициативу, посасывая его язык, облизывая его нёбо.

Его хватка на ней усилилась. Пальцы в ее волосах склонили голову для более глубокого вторжения. Рука на ее бедре замерла, фиксируя положения девушки, а сам он прижался пульсирующим членом к мягкости ее живота. Весь день этот зияющий провал ныл в его нутре, а сейчас, когда ее язык танцевал с его, ее изгибы прижимались к нему, желание охватило его, заполняя ноющую пустоту ревущим потоком.

Осторожно, медленно, он двинулся вперед, ведя ее, не разрывая поцелуя. Когда обратная сторона ее ног коснулась края матраса, и она упала на кровать, он последовал за ней. Устроившись между ее разведенными бедрами, навис сверху. В его тело упиралась мягкость ее груди, его бедра обхватывала плотность ее бедер, жар ее киски обжигал его даже через ее черные спортивные штаны и его джинсы... Черт побери.

Он уперся ладонями в кровать по обе стороны от ее лица и оторвался от ее губ.

— Я пришел сюда не за этим, — прорычал он. — Обед готов, и я купил «Гриз» для тебя. Я обещал дать тебе время, и я сдержу обещание. Так что если хочешь, чтобы все прекратилось, сейчас самое время сказать об этом. Потому что если не скажешь, я не остановлюсь, пока не проникну в самую глубь тебя.

Ее ресницы поднялись, и его чертово сердце остановилось, когда ее руки опустились ему на плечи. И оттолкнули.

Все внутри у него оборвалось, и он перекатился на спину, накрыв рукой глаза. Черт. Черт, черт, черт. Воздух вышел из его легких, а эрекция, твердая, как камень и ноющая, пульсировала в одном ритме с его сердцем.

Пара минут. Мне нужна лишь пара минут. Тогда я, возможно, смогу идти...

Комната погрузилась в темноту, освещением служил бледный лунный свет, струящийся из окон. Он выпрямился, и, если б уже не сидел, удивление наверняка подкосило бы ему ноги. Совсем как оживший эротический сон, она стояла у двери в комнату и выключателя, которым она щелкнула мгновение назад... Она стянула свитер и бросила его на пол у своих ног.

Она была укрыта теням, которые, впрочем, не могли скрыть обнаженную золотую кожу, красивую грудь, укутанную в черное кружево, совершенный изгиб ее талии и сексуальный выступ бедра. Также темнота не могла спрятать смело поднятый подбородок и инстинктивное напряжение в руках, будто она хотела обернуть их вокруг себя, пытаясь спрятаться от него, но останавливала себя.

Отлично. Она была прекрасна. Роскошная богиня в кружеве, шелке и свитере вместо морской пены и ракушек.

Ее пальцы взялись за пояс ее штанов.

— Стой, — прошептал он. Протянув руку, он поманил ее к себе. — Иди сюда.

Его огрубевший от страсти голос звучал наждачной бумагой в тихой комнате.

Свирепое удовольствие охватило его, когда она повиновалась без колебания. Она беззвучными шагами по деревянному полу вернулась к нему. Когда она остановилась меж его бедер, он потянул ее, сокращая последние пару дюймов, пока внешняя часть ее ног не коснулась его внутренней. Он вдохнул ее, прижавшись лицом к мягкому плоскому животу. Ее сладкий аромат наполнил его ноздри, и он не смог удержаться от искушения прижаться ртом к ее коже, посасывая и зализывая, как если бы он мог впитать в себя этот медово-коричный вкус.

Ее нежные вздохи стали жестче, когда он двинулся вверх по ее телу к затененной области между ее грудей. Там он задержался, лаская шелковистую плоть, не прикрытую черным кружевом. Дрожа под его руками, она запустила пальцы в его волосы, притягивая его ближе. Он разгадал телеграфируемое ему послание: еще. Его разум заполонили образы с лестницы в ночь бала, ее грудь, обнаженная для него и его прикосновения. Черт, да, он хотел этого. Еще. Он хотел исследовать ртом то, что уже изучили его руки. Но сначала...

— Поцелуй меня.