Красавицы не умирают

Действительно, маленькой Софье уже исполнилось семь лет, а виделась она с матерью урывками. Впрочем, надо вспомнить, с какими опасениями Ковалевская ехала в Стокгольм, сколько сомнений у нее было, сложится ли у нее здесь карьера. Именно этим объясняется ее долгая разлука с дочерью. И, только убедившись, что сможет создать девочке хорошие условия, она привезла ее в Стокгольм.

Спустя много лет Софья Владимировна вспоминала, что, когда она сошла на шведский берег, их с матерью никто не встретил. Видимо, это неприятно удивило девочку. Но стоял конец лета, и знакомые Ковалевской еще были на даче.

Они наняли ручную тележку для багажа, дав носиль­щику адрес, а сами отправились через большой сад, где Соню поразили огромные цветущие агавы.

На первых порах Софья Васильевна сама занималась с дочерью русским языком, читала ей русские книги. Когда Соня немного пообвыклась, Ковалевская отдала ее в шведскую школу. Дочь знаменитой матери привлекала внимание, и девочку часто спрашивали, любит ли она ма­тематику. На что Софья-младшая отвечала, что похожа на своего отца и к математике совершенно не способна.

Из множества людей, посещавших их дом, в памяти девочки остался красивый, словно король экрана, человек. Это был Фритьоф Нансен.

...Умевшая влюбляться мгновенно и безоговорочно, Ко­валевская сразу выделила Нансена среди тех людей, зна­комство с которыми подарил ей интеллектуальный Сток­гольм. Все ярко, необычно было в этом человеке, начиная от внешности, просившейся на холст, и кончая манерой оде­ваться. Ковалевской нравился жизненный задор Фритьофа, этот неудержимый порыв, способность, махнув рукой на трудности, смертельные опасности, весело и дерзко служить своей идее. Это так сближало Ковалевскую и ее друга-полярника.

Они оба были не только романтиками, но и людьми дела, по праву прибиравшими к рукам положенную им славу. О Нансене Ковалевская писала, что «на великом жизненном пиру» великий норвежец «получил именно ту порцию, которую он сам желал».

Когда Нансен посвятил Софью Васильевну в план предполагаемого похода через льды Гренландии, она испу­галась: так рисковать своей жизнью! Фритьоф украшал собою Стокгольм, когда приезжал сюда, свою суровую Норвегию, да и, пожалуй, весь мир. Но Софья Васи­льевна знала, что никакие силы во Вселенной не заставят этого рыцаря ледяного королевства отказаться от задуман­ного. Он пойдет — и выиграет!

Об этом знакомстве, быстро приобретшем черты лю­бовной интриги, в Стокгольме много говорили. Нансен был на одиннадцать лет моложе Софьи Васильевны, но ни тому, ни другому не было дела до арифметики. Наблю­давшие их стремительное, радостное сближение поговари­вали о том, что в дальнейшем оно могло решающим обра­зом изменить судьбу обоих.

Но романтическим отношениям двух красивых и таких значительных людей не было дано счастливого заверше­ния. В Норвегии Нансена ждала невеста. Он был помол­влен и не решился нарушить данное слово в угоду нахлы­нувшему чувству к обаятельной россиянке. Ковалевская всегда тяжело переносила неудачи любого толка, что, ко­нечно же, очень осложняло ее жизнь. Но к счастью, на сей раз обошлось без особых переживаний.

Может быть, причиной тому была случайная встреча в Париже. Давний знакомый, математик и профессиональ­ный революционер-эмигрант П.Л.Лавров, познакомил ее с Максимом Максимовичем Ковалевским.

Они протянули друг другу руки, рассмеявшись, — од­нофамильцы! Софья Васильевна заметила: человек, стояв­ший перед ней, как бы застил свет — настолько мощной, внушительной казалась его фигура. Он не походил на за­писного красавца, но простое лицо было умно и значи­тельно, а глаза, насмешливые, пронзительные, глядели на нее весело и с интересом.

В Софье Васильевне заговорила женщина, умеющая выбирать и ценить добротную мужскую породу. Что бы там ни было, с первой встречи и до конца она не изменила мнения о могучем бородаче — это был человек, о котором она с удовольствием написала бы не один роман. Судьба уготовила ей участь стать героиней его романа...

                                                                  * * *

Максим Максимович Ковалевский родился в богатой дво­рянской семье в 1851 году. Стало быть, с Софьей Васи­льевной они были почти ровесники.

Отец Ковалевского, участник войны 1812 года, вышел в отставку в чине полковника кирасирского полка. До пя­тидесяти пяти лет он дожил холостяком. В этом почтенном возрасте его настигла страсть к девушке, на двадцать семь лет моложе его. Он поспешил жениться на ней, получив от шутников-приятелей прозвище Мазепа.