Красив. Богат. Женат

Наконец, мама, сама завершает разговор, я гашу экран, но в это же мгновение телефон в моей руке начинает звонить снова.

Арсений Рустамович.

Взвившаяся в груди обида и жгучий стыд окольцовывают грудь тугим обручем. Бросив его на постель, ухожу в ванную. Принимаю душ, а когда возвращаюсь в комнату, слышу, как он звонит снова.

Втягиваю носом воздух и принимаю вызов.

- Марина… - раздается в трубке напряженный подхриповатый голос, - почему не отвечаешь?

Кажется, он злится.

- Я спала, - вру, сама себе злорадно усмехаясь.

В динамике повисает тишина, а потом я слышу, как он шумно выдыхает.

- Как ты? Как чувствуешь себя?

- Все отлично, - отвечаю беспечно.

Он снова молчит, будто после каждого моего ответа глушит в себе приступ раздражения.

- У Инги в пятницу самолет, - проговаривает тихо, - я тебя наберу.

- Ой, а в пятницу не получится, Арсений Рустамович. У подружки день рождения!

- Марина!.. В пятницу наберу!

Глава 19.

Арсений.

Чиркнув зажигалкой, прикуриваю и открываю окно лоджии. Ворвавшийся в зазор холодный ветер загоняет дым обратно.

Бл*дь.

Открываю створку до конца и, расположив локти на раме, подаюсь немного вперед.

Осень в Москве нынче ранняя. Деревья в парке за домом оголились полностью всего за неделю. Унылые дворники с утра до вечера метут прелую листву.

- Куришь? – раздается за спиной, а следом мой пояс обвивают руки жены.

- Не стой здесь, Инга, простынешь.

- Не простыну, - мурлычет она, прижимаясь грудью к моей спине.

Женщины удивительные существа. Всегда поражался их интуиции. С той ночи в загородном доме Инга будто переменилась. Стала внимательнее и нежнее. Ненасытнее в постели.

Словно чует появившуюся на ее территории соперницу.

- Не ходи сегодня в спортзал, - просит, забираясь ладонями под футболку, - давай проведем вечер вдвоем. У меня завтра самолет.

- Я и не собирался, Ин… - усмехаюсь, выпуская струю сизого дыма в открытое окно, - откуда ж мне знать, кода мы увидимся в следующий раз?

- А-а-арс… - ловко переместившись, оказывается прямо передо мной, - ну, не злись…

- Да не злюсь я…

- Всего три недели, и я вернусь.

Слова ее отдаются тяжестью в груди и свербением под нижними ребрами.

Всего три недели.

Обняв ее плечи одной рукой, выпускаю финальную порцию дыма в сторону и тушу окурок в пепельнице.

- Ин, давай, завязывай с этими попытками.

- Думаешь, я зря пытаюсь? - тут же мрачнеет ее взгляд, - или ты больше не хочешь ребенка?

- Хочу, Ин… мне жаль тебя… Я не хочу, чтобы ты посвятила жизнь одной цели.

- А чему еще мне посвящать жизнь? – удивляется жена, и улыбка ее застывает, - дети, это самое главное для женщины.

Проведя ребром ладони по покатому плечику, пропускаю шелковистые пряди ее волос между пальцев. Инга, поднявшись на цыпочки, целует меня в уголок губ.

- Мы можем взять из детского дома. Если хочешь…

- Господи, конечно, нет! – восклицает эмоционально, - я хочу нашего ребенка! Твоего и моего! Представляешь, какие красивые у нас будут дети!

- Представляю.

- Если я забеременею, мы сразу поменяем квартиру.

- Зачем?

- Ребенку нужен простор.

На секунду мелькает мысль, напомнить про загородный дом, но я вовремя себя торможу.

Не стоит. Я вообще не понимаю, зачем тогда купил его – Инга терпеть не может загородную жизнь. Говорит, природу признает только у моря.

- Купим большую машину, - задрав глаза в потолок, продолжает перечислять она, - потом, когда папа пойдет на пенсию, ты займешь его кресло.

Для меня это не новость. О том, что должность директора департамента добычи и транспортировки нефти и газа по наследству перейдет мне, я знаю уже лет десять. И готов занять ее хоть завтра.

Утром следующего дня я отвожу жену в аэропорт. Повиснув на шее, она долго не может от меня отлепиться.

Я, к своему стыду, наоборот – едва не трясусь от нетерпения выйти из здания аэропорта, сесть в машину и набрать мелкой засранке.

- Уже скучаю, - хнычет Инга, - я буду звонить каждый.

Крепко целую и, дождавшись, пока она скроется за стеклянными дверями, разворачиваюсь и быстро шагаю на выход.

От мысли, что сегодня мы встретимся, кровь в венах превращается в терпкий ликер.

Сажусь в машину и сразу закуриваю.

Урод, уебок. Знаю, да…

Но вынимаю из кармана телефон и набираю Маришку.

Идут длинные гудки, а потом автоответчик вежливо предлагает перезвонить позже.

Еще одна затяжка и жму на вызов снова.

Характер показывает.

Невольная улыбка растягивает губы. К общей взбудораженности добавляется азарт.

Звоню до тех пор, пока в трубке не раздается ее приглушенный голосок.

- Что случилось, Арсений Рустамович? У вас там пожар?

- Пожар, малыш… - смеюсь хрипло, - горю.

- Звоните 01. А у меня лекции.

- Я не задержу, Марин. Давай встретимся сегодня.

Слышу, как она тихо прочищает горло.

- Сегодня… сегодня не выйдет… я же предупреждала.

- Выйдет, Мариша. Я приеду за тобой в восемь.

- У моей подруги день…

- В восемь, малыш. Жди меня дома, - припечатываю я и отключаюсь, нихрена не уверенный, что она меня послушается.

А не послушается – вытащу с дня рождения.